Компания «Twitter Inc.» 19 августа заявила, что в ее социальной сети будет запрещена рекламная интеграция для государственных СМИ, под которыми понимаются СМИ, финансируемые каким-либо государством или же СМИ с подконтрольной официальным властям редакционной политикой. Это делается для «защиты здорового дискурса и открытого общения». Отметим: это не полноценный бан всех аккаунтов, медиа все еще разрешается публичная деятельность на платформе.
Думаю, каждый уже не раз слышал выражение «Гибридная война». В широкой дискуссии оно пришло на смену «холодной войны», и означает весь комплекс средств нечестной конкуренции, кроме открытого вооруженного противостояния: экономические санкции, локальные конфликты на нейтральных территориях и пропаганду.
В XXI веке — веке интернета и сетевой передачи данных — на первый план в гибридных войнах выходят именно вопросы пропаганды и распространения информации.
Всю историю человечества процесс сбора и распространения информации был централизован, ведь для всех способов ее передачи, кроме устного предания, необходима была сложная дорогостоящая инфраструктура. До изобретения печатного станка книга была доступна лишь элите общества, а процесс производства одного экземпляра требовал совместного труда целого монастыря, даже в эпоху телевидения и радио обеспечение эфира на значительные площади было по карману лишь сильно централизованным структурам.
Все это позволяло довольно легко контролировать потоки информации. Для того, чтобы контролировать правдивость данных (или организовать намеренную дезинформацию), чтобы ограничить откровенно деструктивные идеологемы для своего общества достаточно создать несколько необходимых законов, бюрократическую службу – и готово. На данной территории потоки информации контролируемы и структурированы. Все как на ладони: виден свой культурный дискурс, виден дискурс противника. Свой можно поощрять, чужому — препятствовать.
Но сетевая передача данных изменила многовековую систему. Теперь каждый человек, имеющий выход в интернет, стал полноценным производителям задокументированной информации. Централизованный контроль над информацией практически невозможен. И что еще важнее, теперь невозможен контроль за приемом информации. Еще полвека назад достаточно было не разрешать вещать на определенной частоте, и все население лишалось возможности ознакомиться, например, с коммунистической пропагандой. Теперь так не работает.
Информационная иммунная система, которая с существовала у каждого социума, в одночасье рухнула. Это — одна из основных характерных черт нашего века, один из главных вызовов.
Все, что сейчас происходит с политикой Twitter, нужно рассматривать именно через эту призму — приспособления мира и отдельных обществ к реальности открытой сетевой информации.
В конкретном кейсе Twitter можно выделить две параллельных линии, повлиявших на принятие соцсетью такого резкого решения.
Линия 1 — локальная. Гибридная война США с Россией
Не для кого ни секрет, что США начиная с 2016 года обвиняет российское государство в намеренном вмешательстве в выборы. По мнению Вашингтона, были предприняты попытки двух характеров: прямого взлома баз данных с голосами избирателей («русские хакеры») и многомесячная дезинформация населения США в соцсетях («кремелеботы»).
Первое нас не так сильно интересует, а вот история с дезинформацией интересна. Децентрализованность соцсетей и их изначально либеральная политика позволяла и позволяет искусственно манипулировать массовым сознанием.
Механизм простой. Официальное СМИ, по чьему-либо заданию — в истории с американскими выборами это было «Russia Today» по предполагаемому заданию РФ — оставляет некоторую изначально подложную новость. Созданное множество аккаунтов нереальных людей — так называемые боты — распространяют эту новость друг по другу, как будто бы она нашла отклик у масс населения.
Дальше новость, будучи перепостнутой достаточное количество раз, привлекает внимание настоящих пользователей (ведь она так популярна) и тем самым входит в информационное пространство. Одним из таки случаев, в котором обвиняют российскую сторону, был взлом электронной почты кандидата от демократов Хиллари Клинтон и распространение полученных сведений по приведенной выше схеме.
Американское государство в тот момент встало перед дилеммой. С одной стороны, это действительно прямое вмешательство в выборный процесс. С другой, формально не было совершено ничего противозаконного (кроме самого взлома электронной почты): конституционный принцип свободы слова дает право публично высказываться как иностранным СМИ, так и менеджерам «ботов», и неважно, что пишут они от имени сотни аккаунтов получая за это фиксированную плату.
Необходимость решать эту проблему активизирует американскую бюрократическую машину последние четыре года. Марк Цукерберг, основатель Facebook, как неофициальный принципат всех американских социальных сетей, уже давал показания в сенате, оправдываясь за свои «ошибки» и обещая исправить политику компании. То же самое США настоятельно рекомендует всем остальным американским интернет-компаниям. Twitter не стал исключением: в 2017 году кампания уже запретила размещать рекламу русским ИА «Russia Today» и «Sputnik».
Вернемся к недавнему заявлению «Twitter Inc.». Как было завялено, под новые правила подпадают СМИ либо с государственным финансированием, либо с подконтрольной официальным госорганам редакционной политикой. Так получилось, что под эти требования не подпадает основная масса западных СМИ — которые работают на правах частного бизнеса с уставным капиталом, но подпадает основная масса СМИ конкурентов и противников США с авторитарными методиками управления — России, Китая, Ирана.
Таким образом, локально действия Twitter — это часть политики американского государства по обеспечению своей информационной безопасности.
Линия 2 — глобальная. Гибридная война Корпораций против Государств
Как говорилось ранее, до появления сетевых способов распространять данные, информационная повестка была централизована. Так получилось, что рычаги управления потоками информации в итоге замыкались на национальных государствах. Каждая страна с помощью своих официальных институтов и контроля денежных потоков формировала внутренний социальный дискурс.
Теперь же информация подконтрольна тем, кто обеспечивает платформу для ее массового выражения. Но эти платформы, как и весь интернет — глобальны. Они одинаково функционируют во всех государствах и обществах планеты, и ограничить это практически невозможно, ибо по-настоящему контролировать соцсети можно только одним путем — разрушив их сетевую структуру. Грубо говоря, модерируя каждый пост перед публикацией в официальном агентстве цензуры. При тысячах гигабайт генерируемого ежедневно контента это просто невозможно — цензорами придется нанять половину населения.
Таким образом, теперь контроль над информационным полем уходит от национальных государств к глобальным корпорациям, обеспечивающим площадку для всего мира.
Этот процесс — один из самых явных практических примеров так называемой теории «Нового средневековья». Кратко она выражается в следующем: нас ждет глобальный мир, в котором не будет границ, а политической субъектностью будут обладать не большие социокультурные единицы — нации, а малые единицы первичного самоуправления — города-государства, княжества.
Так было в Древней Греции, так было в средневековье: было нормой за жизнь поменять службу в трех разных полисах, считаясь храбрым и благородным воином, а не трижды предателем; Гвельфы и Гибеллины, соседствуя друг с другом на расстояниях десятков километров на севере Италии, три века нещадно резали друг друга из-за вассальных клятв далеким немецким императорам.
В новое средневековье, если ему суждено свершиться, весь мир раздробится на несколько тысяч малых осколков. Однако, необходимость больших контактов никуда не исчезнет: нужно будет обеспечивать глобальную систему коммуникаций, торговли, научной и культурной инфраструктуры.
В средневековье этим занималась первая корпорация на земле — Римская Католическая церковь. Именно она была связующим звеном единой Европы, именно с ней отождествлял себя и поляк и испанец, когда речь заходила о какомто культурном самоопределении. В конце концов, именно орден Тамплиеров заложил основу современной банковской системы как глобальной сети представительств единой ответственной организации.
Такие социальные структуры в либертарианской теории были названы метким, но громоздким термином: экстерриториальные контрактные юрисдикции. Государства без территорий, государства-корпорации. Как нетрудно понять, в мире феодальной раздробленности именно они являются главными бенефициарами исторического процесса.
Спираль истории развивается таким образом, что, скорее всего, новое средневековье неизбежно. И ребром встает вопрос: кто станет «Папой Римским» в мире искусственного интеллекта? Логично предположить, что это будет единая конгрегация информационных корпораций, слившиеся в экстазе Apple-Google-Facebook и прочие.
И с этой, глобальной линии, наш заурядный поступок кампании Twitter получает новое прочтение: представитель будущего истинного гегемона планеты – транснациональных корпораций – последовательно и методично отбирает рычаги за контролем информации от национальных государств себе любимым.
Автор — Егор Петрукович
*(Мнение автора может не совпадать с позицией редакции)
