Москва. Авансцена
Россия – это демократическая федеративная республика. Слово «федеративная» с чисто юридической точки зрения означает следующее: каждая нижестоящая административная единица — это государство в миниатюре. Каждое село — это маленький район, каждый район — маленькая область, каждая область — маленькая Россия. И это не фигура речи, это буквальное устройство государственных институтов: у каждой области, города и так далее есть свой собственный парламент — представительный законодательный орган, свой президент — мэр, губернатор и т.д.
В теории, федеративность также означает независимость — губернатор области не может быть снят с должности или назначен на нее никак иначе, кроме как через прямую или косвенную волю населения этой области, и плевать ему на соседнего губернатора, премьера или президента. На практике, после Конституции 1993 года все местное самоуправление подчиняется Кремлю прямо или косвенно. Самый простой пример — те же губернаторы: даже несмотря на их прямые выборы, утверждает их все равно президент. Это означает, что он может его и не утвердить, или может утвердить, но через неделю отправить в отставку «в связи с утратой доверия» и поставить на свое личное усмотрение исполняющего обязанности, который досидит за избранного губернатора весь его срок — досрочных выборов не будет.
Таким образом, местное самоуправление в России это по факту целиком и полностью один большой «спящий институт», начиная с районного депутата, с которым вы наверняка сталкивались в школе (своей или своих детей) на добровольно-принудительных встречах, заканчивая губернаторами и областными судами.
На данный момент местное самоуправление действительно ничего не решает, как и в любом другом авторитарном режиме. Но также у каждого такого органа есть полномочия, которые в случае их активации могут нанести непоправимый ущерб действующей системе власти.
Москва — один из трех городов федерального значения в России. Или проще — один из трех городов-отдельных областей. Другие два — Петербург и Севастополь. Это означает, что мэр Москвы приравнен к губернатору, а «парламент» Москвы – та самая Мосгордума – избирает из своего числа одного сенатора в Совете Федерации — верхней палате нашего общенационального парламента. Так что эта «местная» история имеет федеральное значение даже без учета того, что Москва — это столица, и оппозиционный мэр может банально перекрыть в Кремле канализацию с водопроводом.
В связи с этим к местному самоуправлению в Москве было особое отношение: его кромсали и над ним издевались с особой тщательностью. Так, на 12 миллионов жителей (это почти 10% населения страны) в Мосгордуме приходится минимально возможное по законам страны число депутатов – 45; Мосгордума чуть ли не единственный региональный парламент, в котором действует исключительно мажоритарная система без параллельного общего голосования по партийным спискам — это позволяет в случае чего «сушить явку» и манипулировать избирателем: убежденный коммунист может просто не найти в своем округе кандидата от КПРФ, а проголосовать за партию не представится возможным; и «вишенка на торте» — постоянными депутатами в последнем созыве были лишь 18 из 45 человек, а больше половины народных представителей работали по той же самой Советской системе – собирались пару раз в год без отрыва от производства. И пускай теперь места доярок и пролетариев заняли профессора, ректора и, внезапно, эстрадная певица Надежда Бабкина, суть не изменилась — из них все равно никто не читает того, за что они голосуют в фарватере 18-ти настоящих депутатов, не говоря уже о разработке собственных проектов и предложений.
«И смысл тогда бороться за кастрированный орган без полномочий?» – спросите вы. Вопрос резонный, только полномочия там все равно есть.
Вы должны припомнить, что за всю историю человечества коллективных органов власти при правителе была уйма, вагон и маленькая тележка. И «Генеральные штаты» во Франции, и «Земский собор» у нас. Но вот почему-то Британский Парламент, средневековое детище английских лордов, существует до сих пор, стал именем нарицательным и символом демократии. И на это есть одна простая причина: именно парламент утверждал годовой бюджет государства, и ни король, ни кто-либо другой не имели в этом вопросе никаких полномочий. Король мог объявить войну, но парламент мог просто не дать королю денег на армию. В итоге только это делает представительный орган больше чем говорильней: нельзя отобрать у парламента право формировать бюджет, ибо тогда это будет уже не парламент. Это — его главное характерное свойство. Также и с Мосгордумой: 45 абсолютно ничего не решающих людей раз в год своими голосами утверждают бюджет Москвы в 2,5 трлн рублей.
Помимо того простого факта, что все вышеозначенные 45 (а особенно постоянные 18) депутатов вместе с мэром Сергеем Собяниным стремятся максимально контролировать такие денежные потоки без назойливого вмешательства посторонних ушей и глаз (в нынешнем созыве депутатов от партии власти аж целых 38, еще 5 от КПРФ, один от ЛДПР и один от партии Родина. Даже абсолютно лояльную, но совершившую маленький демарш в разгар «Болотной» Справедливую Россию не допустили на этот праздник жизни), существует еще несколько причин и целей, движущих властью — не местной властью Собянина, именно федеральной — в этом политическом цикле.
Первое, как было сказано ранее — это страх перед повторением сценария «Перестройка 89». Как гласит народная мудрость «На воре и шапка горит»: будучи теми самыми людьми, которые фактически присвоили себе все блага коллективной советской экономики через развал Союза и введения капитализма из карикатур журнала «Крокодил», они страшно боятся повторения такого же сценария уже по другую сторону баррикад.
Истина в том, что первая «оранжевая революция» на территории пост-СССР была успешно совершена Ельциным в 1993 году, и именно из-за своей собственной былой успешности они и боятся этой «оранжевости». Это страх перед самими собой из прошлого. Тогда они убеждали себя, вместе с другими демократами, что это именно они развалили «империю зла» изнутри, что это их титанический труд и сила воли, а не естественная деградация изначально кривой и плохо устроенной системы совершили «величайшую геополитическую катастрофу XX века». Убедив себя в своей мощи и гениальности, люди эти в мыслях сами собой шли ко второму логическому шагу: если бы Михаил Горбачев не дал слабину и не начал потакать нам — гениям многоходовочек — Советский Союз продолжал бы нести по миру трудовое красное знамя. И затем идет третий логический шаг: не нужно быть дураком, потакать и давать слабину, и все будет окей.
Логика эта глубоко порочна, ибо все примеры по-настоящему стабильных стран показывают: чем раньше ты допустишь во власть своих врагов, тем быстрее и безболезненнее они растворятся в мейнстриме и отдрейфуют к центру. На этом и стоят все либеральные демократии. Но психология человека устроена так, что личный опыт всегда доминирует над абстрактным знанием.
Второе: все вышеозначенное усугубляется простым банальным старением наших власть имущих. Дело в абсолютно общей для всех психологии. С возрастом люди становятся ворчливы, замкнуты и склонны к покою. Если еще десять лет назад телодвижения оппозиции воспринимались с интересом как движ, как вызов, в конце концов — как милота кусающегося котенка, то теперь они вызывают только раздражение. Не как угроза – как назойливо мельтешащая муха. Нынешняя власть кричит из окна «Замолчите, несносные детишки! Вы мешаете мне дремать в кресле-качалке и смотреть «Час суда». Вы балуетесь, вы слишком много балуетесь!».
Ну и третье — практическое. За последний год всем, от самой последней бабушки до Самого, стало понятно: что-то идет не так. Доходы населения падают шестой год подряд, эйфория Крымского консенсуса ушла (ибо ни один приход не длится бесконечно долго). Рейтинги падают, падают фатально и неуклонно, ибо у народа начинается истерика. Избирателя уже не купить — всех не купишь, слишком дорого, да и самим уже начинает не хватать; избирателя уже не подцепить на иглу «квасного патриотизма» — любой наркотик работает только на повышение дозы, а дозы уже приняты ударные, следующий всплеск патриотизма даст только победоносная ядерная война с США, но тогда все станет неважно, в раю или аду РФ не существует.
И самое главное, избиратель уже не клюет на заветное «Кто, если не Путин?» — в истерике он кричит: «Табуретка! Табуретку в президенты и будь что будет!». И если сейчас Путин вполне может избраться снова, что будет через четыре года при таких тенденциях никому не ясно.
Многие сейчас говорят о том, что Путин только и думает о «преемнике», о «Сценарии 2024» и прочем — думает о стратегии своего поведения. Я считаю это преувеличением, наш режим никогда не мыслил стратегически, ни дня в своей жизни начиная с 1993 года.
В 2024 году он и начнет думать кто, если не он, и нужен ли этот «кто», пока сам «он» еще в самом расцвете сил. Но для того чтобы сохранить за собой свободу маневра в легальном поле, без всяких некрасивых историй с провозглашением себя Богом-Императором, Путину необходимо сохранить за собой контроль над Госдумой, над тем самым призраком Верховного Совета. А выборы в Госдуму уже скоро — в 2021 году.
Таким образом, местные выборы этого года и следующего, это ни что иное, как репетиция выборов в 2021 году. Политически нашему гибридному режиму нужно решить вопрос: как избрать «Единую Россию». Выборы прошлого года — особенно во Владивостоке — показали, что напрямую избрать ее не представляется возможным никак. Сам синий медведь на фоне триколора стал токсичнее ЛГБТ-флага. А выбирать как-то надо.
Подведем итог. На момент июня 2019 года актор конфликта «Власть» характеризовался тремя целями/чертами:
1. Не допустить лишних людей до денежных потоков в Москве (линия Мэрии Москвы) .
2. Боязнь сценария «Перестройка».
Заметьте, это не боязнь самой оранжевой революции, никто не считает, что «Навальный» способен на что-то активное, никто не боится вооруженного бунта сейчас. Но все боятся, что если допустить в «Верховные Советы» этих идеалистических фриковатых говорунов, через два года всё кончится настоящей оранжевой революцией, «Беловежской Пущей 2.0».
3. Необходимо отработать политтехнологии для дальнейшей легитимации нынешнего персоналистского режима через выборы. Опытным путем определить, как избирать партию власти и Президента в дальнейшем.
Автор — Егор Петрукович
*(Мнение автора может не совпадать с позицией редакции)