Большое интервью с патриархом отечественной аналитики и прогнозов. Часть I
Сегодня о самых главных событиях в стране с читателями Platon.asia делится своим мнением известный в стране публицист, экономист и политический деятель Петр Своик.
- Петр Владимирович, как бы вы охарактеризовали первые месяцы правления Токаева? Насколько в целом изменилась политическая ситуация в стране? Как вообще он справляется с работой?
- В первые месяцы переходного периода, даже с учетом не слишком спокойных выборов и ЧП в Арысе, ничего экстремального не произошло. При том, что смена правящей персоналии в системе единовластия – сама по себе есть сильнейший стресс. Да, политическая ситуация несколько напряглась, но и то больше в интернете. Пока власти справляются, хотя и за счет некоторого ужесточения.
Впрочем, не допустить проявления несанкционированной общественной активности – это необходимая и первоочередная задача нового президента, но далеко не единственная и совсем не главная. Главное для него сейчас – трансформация формального президентского полновластия в фактическое – через расстановку на ключевых постах уже своих людей и перевод под свой контроль главных экономических потоков. А это, по определению, процесс непростой и далеко не быстрый.
Поэтому главное для президента Токаева – не торопиться и не делать резких движений. К тому же, время объективно диктует как раз выжидание, потому что мы сейчас находимся не только в транзите режима личной власти, но и в преддверие переформатирования геополитического положения Казахстана, - с сырьевой «многовекторности» в сторону евразийской интеграции.
Главные события в этом смысле начнут происходить лишь на рубеже 2022-2024 годов, по двум реперным точкам. Сначала это переизбрание в США Дональда Трампа, после чего он сможет окончательно довести однополярную конструкцию мирового рынка до блоковой. А далее, ближе к концу президентского срока президента Путина, получит реальное наполнение пост президента Евразийского союза, занимаемый сейчас Первым президентом Казахстана. Это, кстати, наиболее удачным образом разведет нынешний дуумвират: Нурсултану Назарбаеву, когда подойдет время, предстоит сосредоточиться на инициативах по переводу ЕАЭС из просто торгового в действительно союзный формат – здесь нас еще ждут интересные сюжеты.
Вы скажете, зачем нам Евразийская интеграция, если наиболее невыгодный для Казахстана торговый баланс у нас именно с Россией, а в целом наша экономика удачно использует как раз многовекторность.
Отвечу: объективно самая неотложная и сложная работа, уже вставшая перед президентом Токаевым и вплоть до того времени, когда придется вписываться в евразийское мироустройство – это удерживать на плаву все более выдыхающуюся экспортно-сырьевую модель. С ней мы, если кто-то еще не заметил, медленно, но уверенно … сползаем по наклонной плоскости.
Напомню, что по наиболее важным для такой модели внешнеэкономическим показателям, - экспорту и импорту, мы находимся на уровне … 2010 года, именно такие результаты дал 2018 год. А такой же почти десятилетней давности величины в прошлом году был и ВВП, если в долларах. Тенденция этого года, в лучшем случае – топтание на месте. За первые шесть месяцев экспорт не вырос, а просел – 99,9% от такой же половинки прошлого года, импорт слегка подрос – на 102% и это дополнительно напрягает платежный баланс. Все довольно вяло: объем промышленного производства вырос только на 2%, индекс потребительских цен как бы невысокий, но все же опережающий - 2,4%.
В тенге ВВП растет, но сама национальная валюта обесценилась вдвое, и ползучая девальвация продолжается. Так, курс тенге в среднем за 2018 год сложился величиной 345 при соотношении к рублю 5,5. В первом квартале средний курс опустился уже до 378, а к рублю стоимость упала до 5,7. Во втором квартале курс опустился еще до 381, к рублю же тенге подешевел до 5,9. А сейчас, в августе, мы имеем курс тенге уже 386 к доллару и 6 к рублю. Тогда как предыдущие двадцать лет, заметим тенге поддерживался в соотношении пять к рублю.
Главным же показателем медленного сползания является динамика валютных резервов страны. По самой сути экспортно-сырьевой модели они обязаны накапливаться, но еще с конца 2013 года мы живем в расходном режиме. Так, прошлый 2018 год мы начинали с суммарными золотовалютными резервами Национального банка и запасами Национального фонда величиной $90,7 млрд (на пике, во времена Майдана, доходило до 105 млрд), а к началу этого года было уже только $88,9 млрд, итого валютная «подушка безопасности» за тот год сдулась на миллиард восемьсот миллионов долларов. А по результатам первого полугодия резерв стал $86,4, - «облегчение» еще на два с половиной миллиарда.
Можно еще сказать про банки, которые не столько кредитуют экономику, сколько тянут на себя господдержку. Про принципиально не решаемую, в рамках такой модели, проблему официального трудоустройства, - всего 3,7 миллионов штатной численности при более 9 миллионах занятых в экономике. Одним словом, требующих решения проблем становится все больше, а возможностей извлечения ресурсов из экспортно-сырьевой модели – все меньше. Поэтому объективно основной заботой президента Токаева уже сейчас и на всю обозримую перспективу становится маневрирование средствами для сведения концов с концами и недопущения слишком уж опасных прорех.
- Как вы считаете, как долго Токаев будет у руля и насколько успешно с точки зрения идеологов Акорды идет транзитный период? Какой ключевой шаг будет следующим после избрания Токаева президентом?
- Независимо от того, как это планировалось или даже, может быть, обговаривалось, с момента назначения на пост второй президент – никакой не временный, он – «навсегда». Конечно, всякое бывает, но Касым-Жомарт Токаев будет удерживать власть столько, сколько сможет.
Понятия не имею, кого в данном случае можно считать идеологами Акорды и как они оценивают ход транзитного периода, по моей же оценке – пока все идет гладко, насколько это возможно.
Ключевой шаг? Думаю, что как раз чего-то такого ключевого, некоего решительного поступка нового президента, уводящего из назарбаевского периода в принципиально иной – не будет. Не на сто процентов вероятны, на мой взгляд, даже такие всеми ожидаемые события, как досрочные парламентские выборы, тем более – некие новации в партстроительстве вроде дополнения выборов по партийным спискам выборами по одномандатным округам, или изменение набора партий в Мажилисе. Да, дополнение пропорциональной системы мажоритарной помогло бы размыть монополию партии «Нур Отан», но не факт, что Токаеву нужен такой явно смахивающий на конфронтацию вариант. «Нур Отан» - это «облако в штанах», бюрократический аппарат всегда готов лечь под нового лидера и такой путь проще. Но если даже какая-то перекомбинация в парламенте и случится, его вспомогательный статус не изменится.
- Недавно Крымбек Кушербаев с позором уволил с поста акима Шымкента Абдрахимова, до этого был снят Тугжанов, чей зам попался на взятке. Что вы думаете о такой решительности в деле "очищения" рядов высокопоставленных чиновников?
- Вертикаль, на которой держится президентское единовластие, - она акимовская. Так по факту, и так по Конституции, где сказано, что аким – это представитель президента (и еще премьера) на вверенной территории. Поэтому новый президент просто обязан довести дело до того, что все акимы первого ряда – его назначенцы. Не обязательно новые люди, сгодится и перевод в другой регион, и просто переназначение, но через это пройдут все. И здесь для замены годится любой повод. Плюс, Касым-Жомарт Токаев за всю свою долгую политическую жизнь не допустил ни одного поступка или высказывания, что называется, от души. Поэтому залихватские манеры чимкентского акима его, по всей видимости, задели по-человечески. Номенклатуре придется подстраиваться под более чем сдержанный стиль нового президента.
- Вы достаточно долго работали со СМИ. Как вы думаете, следует ли в обозримом будущем ждать "ослабление гаек" от Токаева в отношении демократической прессы? Стоит ли ждать появления каких-то проектов СМИ с оппозиционным уклоном?
- СМИ – это на треть зарабатывание денег, на две трети – политика. В которую деньги как раз вкладываются, а в большую политику – большие деньги. К тому же, поскольку у нас собственно политическая деятельность не под запретом, конечно, а, скажем так, регулированием, искусственность партий тем более замещается разнообразием СМИ, где каждый найдет устраивающие его оценки и ракурс. А чего нет в казахстанских СМИ – все есть в доступных нам иностранных. Не говоря уже о безбрежных соцсетях.
Что же до СМИ именно казахстанских, то у нас в наличии полный набор, отражающий как интересы собственно власти, так и всех основных властных, околовластных и региональных кланов, всех значимых бизнес-группировок, а также и зарубежных «информационных спонсоров». Включая и СМИ, которые смело можно назвать прямо оппозиционными. В этом смысле развернутая политическая борьба не на высушенном парламентском, а на информационном поле у нас в полном расцвете, причем любое отражающее чей-то интерес СМИ вполне можно называть и демократическим – поскольку апеллируют они к читательским массам и конкурируют за их внимание. Что важно: в отличие от того же парламента, на поле информационных войн, даже захоти этого власть, «затяжка гаек» трудно исполнима. Недавняя истории с отменой «сертификата безопасности» тому свидетельство.
Однако и «ослабление гаек», то есть перевод кланово-олигархической информационной борьбы в открытый формат крайне нежелателен, как чреватый потерей устойчивости режима. Поэтому здесь власти будут делать все, чтобы гайки не откручивались.
Единственно, что могу вам пообещать смело – начнет расти и шириться (он уже появился) поток критических откровений в адрес родственников и ближнего круга Елбасы, однако поначалу и это будет очень аккуратным.
Продолжение следует
Аналитический центр Platon.asia