Тайна гибели 12 человек в Якутии до сих пор не раскрыта (Новая версия)
Журналисты Якутии решили разобраться в таинственной гибели людей, произошедшей сорок лет назад.
31 мая 1977 года жители небольшого села Арылах Чурапчинского улуса выехали на сайылык в местность Кёмнюё. Всего их было 16 человек: две семьи — Аянитовы и Сивцевы с родственницей Татьяной Винокуровой, пятеро взрослых, остальные — дети и подростки от 6 до 18 лет. Вскоре все стали жертвой неизвестной болезни.
26 июля умер 12-летний Алеша Аянитов. За три дня до этого его с болями в животе доставили на мотоцикле в больницу села Кытанах, где врач решила, что у него острый аппендицит. Его прооперировали в Чурапчинской районной больнице. Во время операции выяснилось, что причиной заболевания стал вовсе не аппендицит. Даже после вмешательства хирурга точный диагноз не смогли поставить. Самочувствие мальчика ухудшалось, и через три дня после начала болезни он умер от острой сердечной недостаточности.
С 30 июля по 6 августа в больницу с теми же симптомами попали остальные члены семьи Аянитовых и Сивцевых. Все проводимые врачами манипуляции были бесполезны. Не помогали даже консультации и практические советы врачей республиканской больницы. 7 августа умерли 11-летний Вася и девятилетняя Дуня Сивцевы. Остальных было решено отправить санрейсом в Якутск. С 7 по 10 августа в реанимации горбольницы скончались еще девять человек.
В живых оставались четверо членов семьи Аянитовых: отец Семен Егорович, 11-летний Семен, 16-летний Роман, 17-летний Николай. Всех четверых экстренно транспортировали в Москву в институт имени Склифосовского. Там их спасли.
Симптомы болезни у всех были одинаковыми: сухость во рту, слабость, быстрая утомляемость, сонливость, головная боль, чувство жжения в глотке, жажда, тошнота, миокардиоз, гематоз, токсический нефрит, токсический энцефаломиелит. Выводы экспертной комиссии: «Смерть наступила в результате пищевого отравления неизвестным ядом».
По факту смерти двенадцати человек, восемь из которых были детьми, возбуждали уголовное дело, выдвигали множество версий: от испытаний химического оружия, отравления ракетным топливом — гептилом до родового проклятия. Дело приостановили.
Это дело расследовал Леонид Диодоров. Спустя много лет, после выхода на пенсию, он написал об этом случае рассказ. До сих пор это таинственное дело не выходит у него из головы. «Я хочу добиться истины. Неизвестность всегда таит угрозу. Дело приостановлено, но можно возобновить», — говорит он.
— Все было секретно. Я не с первого дня занимался этим делом. В 1977 году я работал в другом районе, потом перевели в Чурапчу.
Было возбуждено уголовное дело: сначала прокуратурой Чурапчи, потом Якутской АССР, следом занялась этим делом Генпрокуратура из Москвы. На месте работала большая следственная группа, было проведено множество анализов, изучали все: стиральный порошок, землю, воду, воздух, пищу, причем брали не только образцы пищи людей, но и комбикормов. Кстати, животных не постиг этот недуг. Допрашивали всех, кто мог быть причастен к произошедшему: соседей, родственников, знакомых и даже умирающих, которые не осознавали, что их скоро не станет.
Рассматривались все версии — от мести путем отравления до воздействия неизвестного отравляющего газа или радиации. Ни одна из них не подтвердилась.
О том, как мог попасть яд, думали главные умы того времени: судмедэксперты, токсикологи, специалисты всех областей. Получили необходимые материалы и отправили заключение: отравление неизвестным ядом, попавшим через желудочно-кишечный тракт. Были изменены и повреждены внутренние органы, покрылись множеством язв.
Предполагаю, что съели отравленную пищу в один день в одно время. Питались из одного котла. Те, кто уехал на сенокос, остались живы. В пятидесяти метрах от эпицентра жила семья, они тоже не пострадали. Даже была версия, что молодая студентка из Ташкента привезла в Якутию арбуз, который купил Аянитов и привез в Кёмнюё. Но сомневаюсь, что арбуз мог дать такую реакцию. В то время этот яд был неизвестным, сейчас, может, известен.
Фантазировали и о том, что яд был создан в секретной лаборатории как химическое оружие. Яд пришили в бедро утки, и ее съели Сивцевы и Аянитовы. Были предположения, что бросили остатки гептила. Но там не падают ступени ракет. В общем, ничего не выяснили, дело приостановили.
В 90-х вспомнил это дело, тогда я работал в прокуратуре. Из Чурапчи истребовал токсикологическую экспертизу. Она пришла ко мне в неизменном виде, то есть никаких подвижек по нему не было, ни одного дополнительного документа к делу не присоединили. Я решил, что по нему надо работать. Они мое постановление и сопроводительные бумаги получили, согласие пришло, что надо провести эксгумацию. Но дальше дело не поддержали. Главное, что родственники были согласны. Да и в живых мало кто остался. Никому дела нет. Особенно в 90-х годах. Забот было выше крыши.
Эксгумацию надо провести обязательно. Вдруг эта ситуация повторится? Дело можно возобновить в любое время. Открывается дело, потом раскрывают, судят человека. Дело закрывается. Идет в архив. Этим делом занималась гражданская оборона.
___________________________________
Анатолий Чомчоев в 1985 году возглавил комиссию по чрезвычайным ситуациям гражданской обороны. Расследовав дело, он пришел к выводу, что смерть людей — это врачебная халатность.
— После того как вернулся в Якутию в 85-м году, первым делом взялся за расследование по Чурапче. До 1993 года вели дело и пришли к выводу, что это типичный ботулизм.
Ботулизм — острое инфекционное заболевание, вызываемое токсином Clostridium botulinum, который поражает нервную систему организма, нарушая нервно-мышечную передачу. Клинически характеризуется синдромом общей инфекционной интоксикации, синдромом поражения желудочно-кишечного тракта (гастрит, энтерит), неврологическими синдромами. При отсутствии адекватного лечения может привести к смерти (летальность до 10%).
Это досадная ошибка врачей и санэпиднадзора. Они не смогли диагностировать ботулизм, а потом, защищая, как говорится, честь мундира, не стали признавать свои ошибки. До сих пор врачи часто ошибаются, а это был 1977 год. Понимаете?
До сих пор бытует мнение, что это отравление гептилом, если бы это было так, то отравились бы все в этом аласе. Бабушка, жившая в соседнем доме, не отравилась. Вода не была отравлена. В тот день приезжал из Чурапчи человек, зашел к Аянитовым, попил воды и не отравился. Это и не инфекционная болезнь.
В Москве оставшихся в живых сразу вылечили. Ботулизм — это специфическая болезнь, которую мог выявить только большой специалист. Казалось бы, простая болезнь. В институте Склифосовского заболевших в течение дня поставили на ноги.
Причины ясны, вопросов нет, некого судить. Если провести эксгумацию, ботулизм подтвердится, и все. Родственники были против эксгумации.
Люди отравились жеребятиной. В те дни было жарко, +32°С. Ботулизм развивается при температуре +33°С и выше. Аянитов купил какую-то часть мяса в Чурапче и на лошади привез это мясо в Кёмнюё. Положил в оцинкованную посуду и спустил в погреб. Цинк с землей и испортившееся мясо дали реакцию.
Дело в том, что когда исследовали это мясо, пришли к выводу, что с ним все в порядке. Опросили купивших остальную часть мяса в Чурапче: они не отравились.
Военные хорошо знают про ботулизм: когда хотят отравить большое количество людей малыми средствами. Поэтому для нас это профессиональное знание. Я сразу понял, в чем дело.
Расследование вела до нас главный эпидемиолог Светлана Яковлевна Гостхоржевич. Я с ней встретился, спросил: почему так ошиблись? Она не стала признаваться, говорила, что это не ботулизм.
Эта не вина Гостхоржевич, это врачи Минздрава ошиблись. Они должны были по крови определить содержание токсинов и не определили, ошибка в этом. У меня не было задачи выявить, кто виноват, только причины гибели людей. Дальше результаты отправили правительственной комиссии, сделали выводы, дело закрыли. И я не знаю, почему обком не оповестил СМИ и население.
_____________________________________________
Единственный оставшийся в живых свидетель той страшной трагедии — 53-летний Семен Аянитов — живет сегодня в селе Арылах. По дороге из Арылаха в Чурапчу частенько заезжает в Кёмнюё, чтобы понять, что же на самом деле случилось с ним и его близкими в 77-м году. Тогда ему было всего 11 лет, о тех событиях он помнит смутно.
Семен Аянитов:
— Я тогда 5 класс окончил. Все было как обычно, родители работали, мы им помогали: кормили телят, таскали воду, дрова, смотрели за домом, огородом. С Сивцевыми мы жили в одном доме как одна семья, вместе ели, спали. У них было четверо детей, наши ровесники, мы с ними дружили, играли. Наши матери вместе все готовили. Я особо не помню, что мы ели и после чего это случилось. Ничего особенного, все было как обычно.
Сначала заболел Алеша, он старше меня на год, помню, как его в больницу забрали в село Кытанах. Предположили, что у него аппендицит. Оттуда сразу отправили в Чурапчу, там его не стало. Его привезли, похоронили. Было очень страшно и тяжело, и тут начался настоящий кошмар. Один за другим все стали умирать. Я помню, что папа со старшими братьями ездили на сенокос, они чуть позже заболели.
Меня привезли в Якутск в республиканскую больницу, меня все время рвало, потом впал в кому. Помню, как очнулся в подвале, потом понял, что это был морг. Помню холод и голос: «О, этот ребенок жив». И меня везут на каталке куда-то. Я ничего не понимаю, все как в тумане. Потом меня, папу и моих старших братьев Рому и Колю отправили в Москву, нам никто не говорил, кто умер, кто жив, как обстоят дела у наших родных.
Там мы вылечились, приехали обратно в сентябре на вертолете. Где-то уже перед отлетом домой отец нам сообщил, что никого кроме нас не осталось.
Вернулись, никого нет. Было очень тяжело, до сих пор думаю об этом каждый день, вот уже 42 года это не дает мне покоя. Меня сразу отправили к родственникам в Татту, учиться. Шестой класс там проучился. Вернулся к себе в Арылах, два года в родной школе отучился, потом снова отправили в Татту, там и окончил школу. После школы в армии отслужил, вернулся, встретил свою будущую жену Машу, поженились, родили двоих сыновей. У старшего двое детей, два внука у нас. Я сам работаю кочегаром, Маша — в школе уборщицей.
До сих пор я не знаю, что там случилось, почему моих родных не стало, кто в этом виноват. Я единственный из участников тех событий, кто сейчас в живых, и я должен узнать причину. В 93-м году отца не стало из-за проблем с желудком — непроходимость, думаю, что это последствия тех событий. Старший брат умер от сердечного приступа. Второй брат — в аварии на мотоцикле.
Было очень много версий, начиная от родового проклятия и заканчивая испытаниями ядерного оружия. Я больше склоняюсь к версии про яд. Не знаю, как он мог попасть туда, у моих родителей, да и у Сивцевых, не было врагов, никогда ни с кем не конфликтовали, всегда жили по совести. Может, это психотропный яд. Лет 10 назад я читал это дело в прокуратуре, огромное, в несколько томов. Вскрытие показало, что все их органы, мозги превратились в кашу. При ботулизме такого не бывает. Я думаю, что настоящую причину скрывают до сих пор.
В последнее время про это дело многие пишут, высказывают разные версии, но я хочу узнать правду, успокоиться. Даже фильм сняли по мотивам этой истории, написанной Сарданой Сивцевой, ужасный. Меня это оскорбило и возмутило. Одну-две серии посмотрел, очень плохой фильм. Не так все было.
Когда были живы отец и братья, эта тема была под табу у нас дома, они мне ничего не рассказывали.
Я против эксгумации, думаю, что умерших людей тревожить нельзя. Для народа саха с давних времен это нехорошее дело. Но говорят, что есть новые технологии, но не знаю.
Кстати, мы всегда ездили на сайылык Сымалаах, наш родовой сайылык. А именно в тот год нас заставили поехать в Кёмнюё. В 77-м году пришел бригадир, я помню, как папина старшая сестра Татьяна ругалась с бригадиром, говорила: мы туда не поедем, поедем на наше родное место. Никто не хотел в Кёмнюё ехать. Чуть ли не силой заставили нас ехать, по приказу.
Нас было шесть сыновей и одна девочка. Старшей девочке Марфе было 18, она училась в педучилище и на каникулы приехала, не должна была приезжать. Младшему Ване было шесть. Всех не стало.
Десять лет назад был суд, чтобы меня признали пострадавшим. До сих пор дело открыто. После этого отцовские медали отдали, поскольку сайылык долго был запечатан, все вещи были на исследованиях, все забрали, что было в доме.
Я уже не молод и хотел бы узнать, что случилось с моими близкими.
Список погибших:
1) Аянитов Алексей Семенович, 12 лет, дата смерти — 26.07.77 г.;
2) Сивцев Василий Васильевич, 11 лет, дата смерти — 06.08.77 г.;
3) Сивцева Евдокия Васильевна, 9 лет, дата смерти — 06.08.77 г.;
4) Аянитова Марфа Семеновна, 18 лет, дата смерти — 07.08.77 г.;
5) Сивцева Прасковья Васильевна, 14 лет, дата смерти — 08.08.77 г.;
6) Сивцева Марфа Федотовна, 46 лет, дата смерти — 09.08.77 г.;
7) Аянитова Дарья Гаврильевна, 45 лет, дата смерти — 09.08.77 г.;
8) Аянитов Иван Семенович, 6 лет, дата смерти — 12.08.77 г.;
9) Аянитов Егор Семенович, 13 лет, дата смерти — 12.08.77 г.;
10) Винокурова Татьяна Семеновна, 58 лет, дата смерти — 15.08.77 г.;
11) Сивцев Василий Николаевич, 48 лет, дата смерти — 18.08.77 г.;
12) Сивцева Ирина Васильевна, 15 лет, дата смерти — 23.08.77 г.