Как-то в одной из статей, опубликованных на Яндекс Дзен, я прочитал критические заметки в отношении известнейшего и любимейшего нашим народом фильма «Берегись автомобиля». Автор утверждал, что в сюжете фильма много нестыковок. И одна из них – разница в доходах между продавцом комиссионного магазина Димой Семицветовым и его тестем – солдафонистым, отставным подполковником. Подполковник, мол, получал солидную пенсию и мог сам купить себе и дачу, и все прочие блага. А этот еще и торговал на рынке «колубникой», поэтому доходы его явно выше чем у какого-то там продавца, вымогающего у покупателей лишнюю десятку за припрятанный импортный магнитофон. Автор явно был не в курсе дела и не представлял себе, доходы продавца отдела радиоаппаратуры советской комиссионки. А доходы эти были ой, какими немалыми.
Однако, начинать, наверное, нужно было не с этого, а с конца 50-х. В эпоху патефонов люди не слишком заморачивались качеством воспроизведения звука. Практически все патефоны звучали одинаково плохо. Недаром в техническом жаргоне есть понятие «патефонный звук». Звук в патефоне воспроизводится металлической мембраной, которая механически соединяется со звукоснимающей иглой. Какое уж тут качество - консервная банка! В 40-е годы на западе, и в 50-е в СССР на смену патефонам стали приходить так называемые «электрофоны» с пьезоэлектрическими звукоснимателями и ламповыми (а попозже и с полупроводниковыми) усилителями. Носителями звука являлись все те же виниловые диски, но со звукоснимающей иглы теперь шел сигнал в виде электрических колебаний, который возможно подвергнуть обработке и сделать звук более натуральным. А затем уже звуковой сигнал усиливался и подавался на акустические системы, поначалу - попросту встроенный динамик. И здесь уже вопросы качества воспроизведения выходят на передний план. Компании, разрабатывавшие радиоаппаратуру, начали конкурентную гонку за качеством. Появилась новая отрасль науки, занимавшаяся качеством записи и воспроизведения звука. И плоды этой науки с удовольствием вкушал потребитель.
Дополнительными стимулами развития бытовой звуковоспроизводящей электроники стало появление в начале 60-х бытовых магнитофонов и стерео записей. Поначалу качество магнитной записи в бытовых магнитофонах уступало записям на виниле, но возможность записывать и перезаписывать по многу раз звук на одной и той же ленте сделала магнитофоны не менее популярными, чем проигрыватели пластинок. Для воспроизведения стерео пришлось создавать специальные проигрыватели, усилители и разнесенные акустические системы (колонки). Таким образом, к началу 70-х сформировался типовой состав комплекта домашней звуковоспроизводящей аппаратуры: Проигрыватель (вертушка), магнитофон, усилитель, акустические системы (колонки). В западном варианте к этому комплекту еще добавлялся стерео FM-тюнер, но в СССР диапазон 87 – 108 МГц в то время не использовался, а в диапазоне 66 – 74 МГц стереовещание носило экспериментальный характер и тюнеры не производились. Качество воспроизведения постоянно улучшалось. На рынок выходили все новые и новые модели аппаратуры. И где-то до середины 70-х на этом рынке безусловно лидировали европейские производители: Philips, Grundig, Telefunken, а после лидирующие позиции заняли японские торговые марки: Panasonic, Technics, Akai, Sony, JVC и др.
В начале 70-х западногерманский институт стандартов (DIN) выработал стандарт DIN 45500, который с легкой руки кого-то из производителей стал именоваться Hi-Fi (не путать с Wi-Fi) от английского High Fidelity (высокое качество). Значок из четырех заветных букв стал мечтой и страстью всех меломанов. Началось повальное увлечение высококачественным звуком. При чем, как за рубежом, так и в нашей стране. Конечно, как и любое модное течение, увлечение Хай-Фай зачастую принимало в нашей стране гротескные, доходящие до уродства формы. Разговоры всего мужского населения от школьников младших классов до пенсионеров теперь были наполнены килогерцами, ваттами и децибелами. Любой пэтэушник мог часами рассуждать об уровнях шумов, о фазовых, нелинейных и интермодуляционных искажениях, чаще всего даже отдаленно не понимая смысла этих параметров. Каждый зажиточный хозяин теперь должен был держать на самом видном месте гостиной сверкающую никелированными ручками стереосистему. Наличие такой системы в доме означало не меньше, чем обладание Жигулями, или даже Волгой. Значок HiFi на передней панели значил для советского любителя не меньше, чем три полоски на кроссовках или лейбл Levi’s на джинсах. Дипломаты, торговые представители и моряки быстро сообразили, что ввоз и перепродажа радиоаппаратуры теперь приносят ненамного меньше дохода, чем ввоз комплектов женских трусиков «неделька». Кроме того, один комплект аппаратуры по цене соответствовал нескольким кубометрам тряпок. Наличие у продавца товарных количеств кофточек и трусиков – доказанный факт спекуляции, а один усилитель с колонками – это личная собственность, которую каждый советский человек имел право продать. В страну повезли Сони и Панасоники. Сформировался «черный» рынок аппаратуры со своими законами, своим ценообразованием и непременно с сопутствующим криминалом. Наступило золотое время для продавцов комиссионных магазинов. Барыга Дима Семицветов, теперь, наконец, смог поменять свою старую Волгу на новую и вместо деревянного садового домика построить солидный кирпичный дом.
В Москве 70-х – 80-х существовала известная на всю страну комиссионка на Садово-Кудринской. Я жил в то время неподалеку и довольно хорошо был знаком с той жизнью, которая бурлила вокруг этого злачного места. Некоторые из моих школьных соучеников «жуковали» у входа в эту комиссионку. Сперва «на подхвате», а затем и самостоятельно. Бизнес их был незамысловат. Они болтались у дверей магазина в ожидании «лоха», несущего что-то на комиссию. Когда таковой появлялся, «жучки» окружали его, как пираньи и «рвали на куски». Пробиться сквозь них к прилавку приемщика было непросто. Главной их задачей было убедить гражданина, что цену ему предлагают выше, чем рекомендует приемщик, а ведь после продажи магазин еще удержит 7% комиссионных. В торговом зале они безошибочно вычисляли «лесоруба из Сибири», который грустно смотрел на полки, уставленные радиолами «Ригонда» и магнитофонами «Яуза». Лесоруба ненавязчиво брали под ручку, и выяснив его потребности и возможности, вручали ему бумажку с номером телефона, позвонив по которому, можно решить все вопросы. И без добычи эти ребята, как правило, не оставались. Доходы позволяли им проводить все вечера в баре ресторана Лабиринт или в кафе Метелица. Но эти доходы были сущей безделицей по сравнению с «заработками» штатных работников комиссионки. И самым главным среди них был вовсе не продавец, а приемщик. Был там один такой. Серенький, мужичок в синем халате, единственной приметой которого было бельмо на одном глазу. Настоящее его имя было известно только приближенным, а всей (не побоюсь этого слова) Москве он был известен, как Одноглазый Приемщик с Садово-Кудринской. О богатствах этого человека рассказывались легенды. И если хотя бы десятая часть этих легенд была правдой, то все равно, Одноглазый был сказочно богат. Теоретически, приемщик не мог произвольно назначать цену на сдаваемый товар, но если товар не продавался в течение какого-то времени, то со сдатчика начинали удерживать плату «за хранение», что был не очень приятно, а продавцы запросто могли поставить товар так, что он не продавался, поэтому, как правило, рекомендации приемщика принимались. Но достойные вещи редко доходили до полок витрин. Продажа оформлялась в день сдачи. А продавцу нужно было лишь направить покупателя туда, где уже находился выкупленный товар. Вот тут, действительно, создатели фильма «Берегись автомобиля» допустили грубую ошибку. Продавец комиссионки никак не мог предлагать левый или припрятанный товар прямо в торговом зале, на прилавке. У любого предмета на витрине должен быть ценник, и любой покупатель имел право ткнуть пальцем в этот предмет и потребовать: «Выписывайте!» И деваться продавцу было бы некуда, если он не хотел, чтобы его домом стала тюрьма. Поэтому, повторюсь, хорошие вещи уходили из комиссионки, минуя торговый зал. Между работниками магазина и околомагазинными жучками складывались сложные отношения. С одной стороны, конкуренция, конечно, но с другой, продавцу и приемщику нехорошо открыто предлагать покупателю левый товар. А будешь шушукаться с покупателями – тут же попадешь «на карандаш» в ОБХСС. Поэтому, продавцы действовали осторожно. После разговора с покупателем продавец разводил руками (мол, нет ничего, что вас интересует) и незаметным движением брови подавал сигнал. К покупателю тут же подкатывался неприметный серенький гражданин и доставал из карманов паспорта на импортную технику: "Интересуетесь?". По рассказам, продавцы и приемщики даже оплачивали милиции услуги по регулярной зачистке прилегающей к магазину территории от посторонних жучков, мешающих работать "своим" жучкам.
Купля-продажа у дверей магазина зачастую носила откровенно мошеннический характер. Самой легкой шалостью была продажа б/у техники под видом новой. С момента появления в продаже магнитофонов, в СССР существовал такой нелегальный промысел, как «писательство». «Писатели» в домашних условиях, на бытовой технике большими тиражами записывали на пленку, позже на кассеты, популярных отечественных и зарубежных исполнителей (а еще позже фильмы на видео) . Эти записи потом втридорога продавались на барахолках. Как-то я побывал в гостях у одного писателя. Одну стену его комнаты занимали стеллажи с магнитофонными деками, с которых не были сняты защитные пленки и колпачки. Противоположная стена была заставлена коробками от аппаратуры, аккуратно укрытыми от пыли. На вопрос «зачем?» писатель объяснил, что головки у магнитофонов стираются и теряют качество от силы за пару месяцев эксплуатации в «писательском» режиме. После этого, головки промываются (или даже полируются), магнитофоны тщательно очищаются и упаковываются в фирменные пакеты и коробки. Отличить их после этого от новых может только специалист при тщательном осмотре. Ну, а расторопные жучки «впаривают» эту технику лохам у магазинов. Там же у магазина можно было нарваться на откровенный криминал. Сдатчик, соблазнившийся лишней сотней рублей, запросто получал за свой товар «куклу», а покупатель, который своими глазами видел, как в коробку упаковывают вожделенный магнитофон или усилитель, по приезду в родной Нижневартовск обнаруживал в коробке кирпич.
Конечно, платить за комплект аппаратуры стоимость Жигулей было далеко не всем по карману, а увлечение хай-фаем было повальным. Для средних и бедных слоев населения существовала продукция советской промышленности. Как правило, эта продукция не отличалась качеством, особенно внешне, но непонятно каким образом, иногда советская промышленность разрабатывала и выбрасывала на рынок вполне достойные аппараты, которые, естественно, тут же становились супердефицитом. Кроме того, с подачи журналов «Радио» и «Моделист-конструктор» тысячи обитателей совка паяли на кухнях из ворованных деталей усилители и клеили из фанеры акустические системы. Были даже люди, которые кустарно строили магнитофоны и проигрыватели, но такие уникумы встречались крайне редко.
Повальное увлечение качественным звуком стало затихать с начала 90-х. Первый удар по хай-фаю нанесли бумбоксы и плееры, а окончательно хай-фай был добит появлением цифровой записи. Самые преданные адепты поклоняются теперь новому божеству – Хай-Энду. Они образовали закрытые тоталитарные секты, попасть в которые простому человеку очень трудно, а выйти уже невозможно. Обычным же современным молодым людям вполне хватает смартфонов с недорогими наушниками и блютусными колоночками. Сик, как уже было сказано, транзит…