Так много людей, зацикленных на том, что правильно, а что неправильно.
Особенно, когда начинают обсуждать ситуации об этичности или неэтичности.
Помню, как в институте нам преподаватель дал один небольшой тест с проверкой на наши представления о правильности/неправильности.
Первый вопрос: нужно ли давать своему другу списать экзамен?
Второй вопрос: нужно ли соврать судье, подделывая алиби невиновному человеку, если вы знаете, что человек невиновен, но у него этого алиби нет и его с вероятностью 99 % осудят?
Третий вопрос: самолёт с людьми захватили террористы, нужно ли сделать попытку договориться с ними или сразу ликвидировать, при этом есть возможность сделать так, чтобы остальные люди не пострадали?
В общем, у теста нет правильных или неправильных ответов. Но один ответ будет гуманистический, а другой – нет.
Все эти ситуации с рассуждением о том, что можно делать, а что нельзя, мне очень напоминают сюжет фильма «Отступники» (который, кстати, был написан по реальным событиям и персонажам), где все эти игры по правилам привели к тому, что погибла куча народу, были загублены судьбы невинных людей. И в итоге всё равно пришлось отойти от правил и применить грязный метод.
Раз уж взялась вспоминать персонажей фильмов, вот ещё одного вспомнила – Декстера из одноимённого сериала, против которого бастовали родительские комитеты за то, что «аморальный» персонаж, да в общем, просто убийца и маньяк очень положительный, все ему сопереживают и сочувствуют. А по мне, так он был действительно положительным героем, который карал только тех, кто 100 % виновен и чудом или подкупом избежал правосудия. Получается, что те, кого он покарал, больше не смогут творить преступления. И правосудие всё-таки свершилось.
Вот ещё вспоминаю наше детство, где нас везде и на каждом углу учили не врать, а всегда-всегда говорить только правду. Однажды в нашем городе произошёл страшный случай, когда маленького ребёнка родители оставили дома одного, а в дом забрались грабители. Они просто вынесли всё ценное, а у ребёнка спросили: «Ты не расскажешь своим родителям про нас?» На что тот ответил: «Конечно расскажу». И тогда они с ним расправились. Моя бабушка, прочитав эту статью в газете, долго возмущалась: «Ну что ж он такой несообразительный? Мог бы соврать и сказать, что не расскажет». А у меня на эти слова возник диссонанс, что как так - взрослые не видят логики в своих словах совсем: сначала учат говорить только правду, а потом удивляются, что дети говорят только правду и совсем не могут приврать.
Не знаю, как остальные, а я учу детей врать, когда на это есть необходимость, чувствовать эту ситуацию, когда правда обойдётся намного дороже лжи, иногда цена - это жизнь или здоровье свои или своих близких.
Сейчас меня вообще не гложат сомнения, что этично, а что не этично. Я это чувствую. Если я знаю, что человек делает другим плохо, то я не задумываюсь, а надо ли мне быть с ним хорошей, чтобы в глазах других не показаться плохой. С ним я тоже могу вести себя плохо. И даже чувствую себя обязанной так себя вести, чтобы другим подать пример, что вообще-то такое поведение - норма. Клин клином вышибают.