Всё началось в далёком 2014. Два два офисных работника из большого мегаполиса выбрались в двухнедельное путешествие по Норвегии. Там, в одном из маленьких домиков посреди сказочного красивого фьорда, родилась мечта - жить в собственном доме и заниматься простым и полезным делом. Тогда ещё было понятно, что это за дело и кому оно должно приносить пользу, но уже было слышно щебетание птиц за окнами, дружеские разговоры в гостиной и радостный стук сердца. А через некоторое время Николая Выморква и его супругу Полину Горбову нашла Ровдина Гора.
О наследии в трех словах
Несколько вымученно пришёл к формуле:
прошлое, настоящее, будущее.
Но тут же хочется сразу добавить неким интегралом слово «карма».
Осознанный опыт — вот, пожалуй, тот ценный субстрат, который остаётся нам в наследство.
История с мельницей Ровдина Гора — часть более широкого проекта, который называется ДАР Севера (сокращение от Деревянная Архитектура Русского Севера.
Ровдина Гора — это Куростров, считавшийся у финно-угорских племён священной землёй, места первых на Северной Двине поселений новгородцев в XII веке, столетние торговые и культурные связи с Европой, родина Михаила Ломоносова и Федота Шубина, первая купеческая судоверфь братьев Бажениных, расцвет Холмогор - столицы двинских земель вплоть до основания Архангельска и ещё некоторое время спустя.
В конце XVIII века на Ровдиной Горе возникла верфь Степана Матвеевича Негодяева-Кочнева. Суда корабельного мастера высоко ценились не только местными заказчиками, но также в Москве и Англии. Покупатели охотно платили повышенную цену за работу мастера. А в конце XIX века потомки рода Негодяевых построили ветряную мельницу - образец старинной голландской технологии, интерпретированной местными умельцами. Сохранилась лишь еще одна подобная мельница. Изначально она была расположена здесь же неподалеку в деревне Бор, а в последствии стала первым экспонатом музея Малые Корелы.
Проект Ровдина Гора планируется как продолжение всей этой огромной истории. Мы мечтаем создать на этом месте мельничный комплекс из двух работающих мельниц XIX века и середины XX века, туристический центр с гостевым домом и экскурсионными программами, центр культурных и социальных событий, мастерскую дизайна и «музей живых лодок». Есть идея разыскивать мастеров, умеющих строить традиционные лодки. Мы планируем изготавливать лодку вместе с ними и снимать об этом небольшое кино, фиксируя технологию. Готовую лодку будем спускать на воду в месте постройки и добираться на ней до Ровдиной Горы, где лодка будет становиться живым элементом коллекции.
В общем, планов и мыслей очень много. Но если коротко, то мы бы хотели, чтобы Ровдина Гора стала местом, где хочется жить и воспитывать детей. Чтобы пироги из печки, земляника пригоршней, запах сена и молока, брызги в лицо и звёзды во всё небо.
Вопрос, на который мы ищем ответ: существует ли способ включить деревянные и деревенские объекты в современный культурный контекст? Причём, не пассивно, а чтобы это работало. Наш рецепт: регулярные экспедиции, социальные сети, IT, дизайн, туризм. Но это всё, конечно, отвага и безрассудство. Что-то иррациональное.
Что мы имеем в виду, когда говорим «северное деревянное зодчество»? Например, в музее Малые Корелы порядка 120 объектов. А как насчёт остальных примерно 1700 только в Архангельской области? Даже с учетом того, что Реестр объектов наследия соответствует действительности в лучшем случае наполовину, сотни памятников архитектуры гниют в безвестности на огромной территории. Нужны ли они кому-то, если говорить честно?
Даже если восстановить какой-нибудь храм в удаленной деревне — кто будет поддерживать его дальше? Откуда возьмутся прихожане, если деревня вымерла? А что делать с домами, колодцами, мостами и мельницами? Кажется, необходимо смириться с тем, что уклад жизни изменился безвозвратно. «Деревянной» и «деревенской» цивилизации больше нет и, видимо, не будет.
Проект с мельницей Ровдина Гора — не только о реставрации. Хороший образ подсказали недавно специалисты по мельницам из Нидерландов: «Мельница только снаружи похожа на здание. На самом деле это двигатель и относиться к ней следует именно так!» В нашем случае мы рассчитываем, что мельница станет двигателем, мотором и стимулом развития всей деревни. Энтузиазм, с которым отнеслись местные жители к нашим идеям, вполне вдохновляет. Поживём — увидим. Хочется быть оптимистом.
Ровдина Гора — это волонтёрский и многосторонний проект. Помощи мы рады всегда и самой разной. Помимо мельницы-голландки, памятника архитектуры, на площадке есть вторая мельница совсем другой эпохи и устройства, которую мы также хотели бы восстановить. Здесь же стоят требующие ремонта старинный дом и огромный ангар-гараж, который планируем превратить в пространство для фестивалей и мастерскую.
В этом году вместе с жителями деревни и друзьями-волонтёрами мы очень здорово расчистили территорию — разгребли мусор, посадили небольшую рощу хвойных деревьев, подготовили площадку, на которой планируем проводить «Фестиваль света и попутного ветра». Благодаря проекту «Северные мельницы» из деревни Кимжа (Мезенский район) были найдены средства на противоаварийные работы, которые планируются на осень.
В разработке есть несколько арт- и медиа-проектов, выставки и события. Нам нужны помощники, умеющие работать и руками, и головой.
Кажется, мы не сможем пристроить к делу разве что космонавтов. Хотя, если подумать…
Одним из ярких эмоциональных моментов был первый «субботник», когда мы разгребали завалы хлама вокруг мельницы. Всё организовывалось очень быстро и было непонятно, сколько людей откликнется. Состояние площадки было таким ужасным, что казалось это навсегда. Но неожиданно для нас самих пришедших работать оказалось чуть ли не больше, чем жителей в деревне. Пока трудились, были слышны фразы «откуда все эти люди!?» и «кто бы мог подумать, что мы однажды это всё уберем!». Это дало очень мощный импульс на самом старте.
Ещё одна история из самых первых дней проекта. Одна девушка предложила нам привести с дачи целый комплект инструмента, и кто-то тут же подал мысль запустить краудфандинг. На тот момент не было не то что инструмента, но даже почти никакой информации о том, что на Ровдиной Горе что-то затевается. Поэтому я с сомнением произнес что-то вроде: «Какой нам краудфандинг? Это если бы все были такими великодушными, как вы…» И тут же получил в ответ: «А все именно такие и есть. Просто кого-то задевает одно дело, а кого-то – другое. Нужно искать, и люди откликнутся». Подобных вдохновляющих моментов очень много. Это придает уверенность в том, что вместе мы справимся.
Пока работа непосредственно по восстановлению мельницы даже не начиналась. В планах на этот год только противоаварийные работы. Проблемы в таком деле во всех случаях примерно одни и те же: бюджет, проект, согласование, специалисты для качественного выполнения работ. В нашем случае всё осложняется ещё и тем, что объект формально бесхозный. Но уверен, что и это вовсе не редкость.
Наверное, нам повезло, что активно помогают жители деревни, очень поддерживает в организационных моментах администрация Холмогорского района, есть специалисты из Нидерландов, способные настроить подобную мельницу с закрытыми глазами и готовые помочь знаниями, есть проект «Северные мельницы», оказывающий столь важную финансовую поддержку на данном этапе, и есть опытный специалист, готовый выполнить работу. Не говоря уже о том, что абсолютно все архитекторы, реставраторы, плотники и участники подобных проектов охотно делятся информацией в сети или поддерживают простым добрым словом. Это тоже важно.
Судя по нашему проекту, большое число самых простых людей готовы предложить своё время, средства и опыт ради сохранения один только Бог знает зачем им сдавшейся мельницы, например.
«Осознавать возможность утраты» — в этом есть нечто самурайское. Кажется, в плане осознанности Россия далека от понятия бусидо. Нам явно ближе «скорбец»: когда «всё плохо, нас никто не любит, и все умрём, поэтому гори оно…».
Тем не менее, есть масса примеров просто изумительной работы по сохранению наследия — среди профессионалов и нет. Причём в самых разных вариантах: с сохранением аутентичности и с поиском самых неожиданных новых форм и идей.
Мы стараемся впитывать самый разный опыт. Перечислять можно очень долго — от всем известных федеральных и мировых музеев до маленьких «семейных» проектов. Всё идёт в дело. Тут стоит, пожалуй, добавить вот ещё что.
Сохранение наследия — задача, безусловно, важная. Однако, время неизбежно меняется, и бессмысленно думать, что удастся взять в будущее абсолютно всё, что представляется ценным.
Это как воспоминания из детства, какие-то вещи, про которые думаешь «это со мной навсегда» — где там! Всё течёт, всё меняется. Материальное наследие может переходить в разряд нематериального, воплощаться в новые знания и опыт. Конечно, печально видеть распиленные на дрова расписные избы и ушедшие в землю храмы. Что-то неизбежно пропадёт. Зато что-то другое останется. Тут решает и воля, и случай. В этом смысле для меня равно приемлема и любая попытка что-то восстановить, и тот нашумевший проект Данилы Ткаченко «Родина». Почему бы и нет — спалить всё и начать что-то другое на этом пепелище. Или улететь. На Марс.
Подготовка материала: Ольга Пичугина, Виктор Жигульский
Фото: архив Н. Выморкова
При копировании материалов просьба указывать ссылку на источник
Фонд культурных инициатив "ПроНаследие" (с), 2019