Я ношу очки с пяти лет. Одел их прямо перед школой. И это при том, что никто из моей родни очки не носил и никто никогда не жаловался на плохое зрение. Родня - все орлы. И я был орлом - до пяти лет.
А помог мне одеть очки один случай.
А вспомнил я его потому, что прочитал в интернете, что злой человек - это добрый, которого слишком сильно или слишком долго возили мордой об стол. Или фильмы нам показывают с такими главными героями - они такие правильные и добрые - только крошат вокруг всех подряд, ну, жалеют потом. Мол плохие же были люди.
Так вот, не верю я в ни в эти фильмы ни в эти сказки про добрых людей, берущих в руки топор войны.
Пять лет мне было.
Что делают мальчишки в пять лет?
Правильно - играют в войну. И мы играли. Оружием в тот злосчастный день нам служили обломки кирпичей, благо рядом шла стройка и этого оружия было навалом. Разбились, как положено, на фашистов и русских и пошла война.
Две четырех подъездные пятиэтажки стояли друг на против друга - вот и весь наш двор недалеко от станции Болшево в подмосковье. А вокруг только начинали строиться новые дома. Так что было где развернуться юным воинам. Тут тебе и гаражи за домом и две стройки, которые по выходным были абсолютно пустыми, и подвалы наших домов, в ту пору их еще не запирали.
В общем обустроили мы штаб в подвале и пошли брать языка. И на углу нашего дома решили разделиться. Я пошел обходить дом вокруг, а ребята остались в кустах в засаде.
И только повернул за угол, как лоб в лоб столкнулся с фашистом Пашкой. Стоим друг напротив друга. У меня в руках полкирпича и у него почти целый. И тут я понимаю, что дальше уже не игра, потому что ну не фашист же Пашка, а мой друг. И я бросаю свой кирпич в сторону в кусты и улыбаясь говорю Пашке - не нравится мне эта игра. А он почему-то молча поднимает над собой этот кирпич и с размаху бьет меня им по голове. Дальше я все плохо помню. Испуганных взрослых, склонившихся надо мной, лужу крови, плачущую маму, скорую, все как в тумане и как-будто не со мной.
Все вроде обошлось. Голова у меня крепкая оказалась, даже сотрясения не было, а рану зашили, сейчас только маленький шрам напоминает о том случае. И очки.
Через полгода мама вдруг заметила, что я стал все читать, слишком близко поднося книжку к лицу. Пошли к врачу.
- У ребенка сотрясен глазной нерв, сказал врач после обследования, и прописал мне очки. Мама почему-то плакала, а я даже радовался. Мне очки очень даже понравились.
Вот с тех пор и ношу их.
И с тех пор точно знаю, что люди такими уже рождаются - или ты бросаешь кирпич, потому что понимаешь, что ты не можешь никого ударить просто так, или не понимаешь этого и бъешь им по голове ни в чем не повинного человека.
