«Любое сообщение о том, что я братаюсь с головорезами или рэкетирами — это злостная ложь»
Такими словами Фрэнк Синатра отвечал на обвинения в том, что он связан с мафией. Тем не менее, из-за косвенных свидетельств о связях певца с организованной преступностью ФБР более сорока лет следило за передвижениями Синатры, а после его смерти в 1998 году опубликовало его дело на 2403 страницы.
О себе Синатра говорил, что, если бы он не занялся музыкой, то «вероятно, вёл бы криминальную жизнь». Его дедушка Франческо Синатра эмигрировавший в США в 1900 году, был выходцем из Сицилии, где, как известно, обитает знаменитая «Коза ностра», и сицилийский след в биографии Синатры неоднократно всплывал, когда заходила речь о его связях с мафией.
Младший сын Франческо, Антонио, женился на Долли в 1913 году. Через два года у них родился ребёнок — будущая «звезда» Фрэнк Синатра. В 1917 году родители Фрэнка открыли бар, где он и начал свою музыкальную карьеру — с 8 лет пел популярные песни и получал за это мелочь от посетителей. Несмотря на «сухой закон» и Великую депрессию, дела в баре шли хорошо — на 15-летие Фрэнку подарили новую машину, . Есть предположения, что отец Фрэнка и братья матери были связаны с подпольной торговлей алкоголем и, как следствие, с зарождающейся мафией.
Синатра, который в детстве был щуплым, худым и занимался пением, с удовольствием поддерживал образ парня, выросшего на улицах и немало повидавшего. Так, о шраме над носом он говорил, что это след от бутылки газировки, которой он получил во время уличной стычки в 9-летнем возрасте.
Первое профессиональное выступление Синатры состоялась в рамках «Хобокенской четвёрки» в 1935 году. Вместе с этой группой он пел по клубам и барам Нью-Йорка, многие из которых были связаны с криминальными группами и после отмены «сухого закона». Под влиянием «славных парней» находилась и музыкальная индустрия, и в первую очередь — музыкальные автоматы по всей Америке. Сам Синатра рассказывал о пении в барах следующее:
«Не христианское братство содержит салуны. Многие ребята, вышедшие из времён «сухого закона», управляли хорошими салунами. Я выступал в тех из них, что были открыты. Они платили. Они приходили за кулисы. Они здоровались. Они предлагали выпить. Если бы Франциск Ассизский был певцом и работал в салунах, то ему бы тоже пришлось встретиться с теми же самыми ребятами. Но это не делало бы его частью чего-либо…»
Долгое время считалось, что Синатра дал взятку в $40 000, чтобы доктора его признали непригодным для службы в армии во время Второй мировой войны. Однако в документах ФБР написано, что признание Фрэнка непригодным было законным и правомерным— из-за пробитой барабанной перепонки (результат того, что при родах его доставали щипцами) и «психической неустойчивости».
В 1939 году Синатра подписал контракт с руководителем биг-бэнда Томми Дорси. После этого статус Синатры как певца резко пошёл в гору. В первый же год сотрудничества они записали более 40 песен, включая хит «I'll never smile again». На волне популярности Синатра захотел начать сольную карьеру, но по условиям контракта в случае досрочного расторжения по инициативе певца ему пришлось бы выплачивать почти половину своих доходов в пользу Дорси. Адвокаты Синатры не смогли найти юридических зацепок, чтобы освободить певца от обязывающих его пунктов контракта, и казалось, что восходящая звезда Синатры останется в подчинении у Дорси.
Но потом произошло то, что впоследствии вдохновило Марио Пьюзо на создание одного из персонажей в «Крёстном отце». В 1942 году Дорси внезапно передумал и «отпустил» Синатру. Как гласит легенда, к нему пришёл Уилли Моретти с двумя дружками, наставил на него пистолет и намекнул, что он рад услышать об освобождении Фрэнка от условий контракта. Синатра всегда отрицал эту версию событий, но слухов о его связях с мафией это не остановило.
Впрочем, это не остановило и «синатроманию» в последующие несколько лет: Синатра стал записывать хит за хитом, буквально заполонил телеэкран и начал кинокарьеру. Но в 1947 году волну негодования и возмущения вызвали фотографии, сделанные на Кубе на праздновании освобождения из тюрьмы одного из отцов нью-йоркской мафии — «Счастливчика» Лучано. По словам Фрэнка, он согласился на импровизированную поездку в Гавану и только там понял, что оказался в кругу «славных парней». Тогда уже было невежливо и даже опасно ретироваться, поэтому он остался и спел для гостей.
В 1953 году произошёл ещё один «мафиозный» случай, который тоже послужил вдохновением для «Крёстного отца». У Синатры был карьерный спад (в 1951 году он даже пытался расстаться с жизнью) и, как рассказывал глава Columbia Studios Гарри Кон, Фрэнк получил роль в фильме «Отныне и во веки веков» (1953) только благодаря звонку от гангстера Джонни Розелли, который настоял на том, чтобы роль отдали Синатре. Джонни, так сказать, «сделал предложение, от которого невозможно отказаться».
Фильм помог Синатре вернуть себе статус звезды первой величины. Он получил за свою роль Оскара, карьера снова пошла в гору, и произошло это благодаря очередному предполагаемому вмешательству мафии. В том же 1953 году Синатра сыграл большую роль в формировании нынешнего гламурного образа Лас-Вегаса. Денежно вложившиеся мафиози хотели сделать там всемирную столицу игорного бизнеса. Фрэнк, находившийся на новой волне популярности, был в доле и подписал контракт о регулярном выступлении в отеле и казино Sands, чем привлёк туда посетителей.
Синатре часто приписывают слова: «Я бы скорее предпочёл быть доном в мафии, чем президентом США». Он вполне мог их сказать, поскольку не понаслышке был знаком с политической кухней и, в частности, помог Джону Кеннеди избраться президентом. Вне зависимости от того, насколько тесно был связан Синатра со «славными парнями», в историю культуры он навсегда вошёл как великий певец и артист и сделал он это своим путём — «My Way» на Vintage FM.