На этот пруд меня пригласил старый товарищ. Себя он величает Седым по «нику, на местном форуме, а так его зовут Сергей. Товарищ действительно седой. Да и немудрено. Ему шестьдесят пять лет. Но, несмотря на возраст, он удивительно жизнерадостный. Этакий бойкий мужичок. Но это по характеру, а по сути, есть в нём какое-то благородство и седина его, словно, серебрится. Он из старых рокеров, которым близок тяжёлый рок.
И сейчас в свои годы рок также близок ему, как, впрочем, и мне. Достал я, было, из рюкзака приёмник. Иногда приятно послушать его мурлыканье, правда, когда дело не доходит до нынешних новостей, чаще – мрачных. А тут Седой «врубает» свой телефон, а там – музыка наших лет.
Но рыбалка – дело тихое. Не сразу врубил Сергей «музон», а уже в завершение рыбалки. Да и тихо должно быть в этом месте, поскольку на другом берегу пруда белеет купол монастыря. Поэтому и музыка была слышна только нам. На водоёме вообще должно быть тихо. Ведь рыбалка – дело святое.
Ну, а теперь собственно и о самой рыбалке. Был с нами ещё один товарищ – корреспондент местной газеты, на пенсии. Он до сих пор ведёт в этой газете рыболовную страницу, хотя выпуски бывшей ежедневной газеты изрядно сократили. Но Геннадий сохранил свою страницу. Итак, вся наша компания – любители ловли карася. И в прошлую рыбалку мы, как следует, отвели душу в ловле некрупной плотвы, карасей и карпиков.
Караси были хоть и не трофейные, но на хорошую жарёху вполне годились. Карпиков мы отпускали по договорённости с охранником пруда. А надо сказать пруд был платным, и лишь нам разрешалось отлавливать так называемую сорную рыбу без оплаты. Причиной же бесплатной ловли плотвы, окуня, карася состояла в том, что Сергей Седой был раньше на этом пруду в качестве судьи рыболовных соревнований. И на этой почве подружился с охранником Димой. Так и нам, как говорится, «на халяву», стало возможным ловить здесь бесплатно, если, конечно, Седой не привезёт сюда целую фуру своих друзей.
С самого начала рыбалки Сергей предупредил меня, новичка на этом водоёме, мол, зря оставляешь удочку в рогулинах. В руках надо её держать. Мне же казалось смешным держать удилище в руках. Понятно, маховая удочка она и по принципу ловли должна находиться в руках. Но мы как-то привыкли на карасёвых прудах к тихой созерцательной ловле, чтобы можно было любоваться сонной водой, в которой плавится утренняя заря. Удилище, пусть и углепластиковое, лёгкое. А зачем его держать, когда карась столь же тихий, как и пруд, застывший в берегах.
Лишь осока и камыш шевелятся под дуновением ветерка. Да иногда вскипит вода в береговой траве, когда у карася бывает нерест. Вот качнулся поплавок, упал на воду, затем приподнялся и тихо поплыл в сторону, уходя вглубь. Подсечка! И в руках уже бьётся серебряное чудо. Этакий крепкий мужичок в такой же крепкой чешуе, сонно открывающий рот. Ленивый такой карась, ещё не проснувшийся. Как он может утащить удилище?
Всё так. Но есть одно «но». Обычно ловим карася на покатом берегу, а на этом пруду пришлось ставить маховое удилище под наклоном к воде, поскольку сидеть у самой воды было нельзя – берег обрывистый, хоть и не крутой.
Ну, вот, ловим мы себе, ловим карася-сковородника, радуясь тихому утру, как вдруг моё удилище с характерным звуком резко выскользнуло из рогулин и пошло в воду! Я не успел среагировать, а Седой в прыжке, словно вратарь, успел ухватить мою шестиметровую удочку. Оказывается это карась, сильный и яростный, выдернул удилище!
– Говорил тебе, держи удочку, – смеётся Седой.
– Это случайность. Вот когда станет правилом – другое дело.
Лучше бы я этого не говорил…
Вскоре удилище не смог поймать и Серёга. Оно вырвалось из рогулин и пошло вдоль берега. И доставать его пришлось Диме на моторной лодке. Правда, в этот раз виновником похищения снасти стал карп. Дима успел поднять его, но карп сошёл, волоча за собой чью-то кормушку-«ракету».
С тех пор я стал привязывать удочку.