Сегодня многие неумные граждане рассказывают, что ''партизаны - советский миф'' или еще что-то.
На фото: Фон Роман - генерал-майор немецко-фашистской армии. Был убит партизанами 258 бригады Минского партизанского соединения при соединении с войсками Красной Армии в июне 1944 г.
Он на своей шкуре узнак про этот ''миф''👍🏻 Как и сотни тысяч других оккупантов, включая самого Вильгельма Кубе.
Из дневника сотрудника айнзацштаба рейхсляйтера Розенберга Г.фон Крузенштерна:
Да - минские партизаны! Это особая статья. Говорят, что в Минском районе большевики держат армию в 80000 человек, разделенную на три группы и возглавляемую маршалом Куликом, который с невероятной наглостью разъезжает по всей области в трофейной форме немецкого зондерфюрера. Не знаю, правда ли это, но говорят, что он знает немецкий и время от времени среди бела дня на немецком автомобиле с немецкими бумагами приезжает в Минск, заправляется, используя талоны на бензин, запасается всем, что только возможно, и снова исчезает!
Самые сплоченные партизанские соединения - под Могилевом, самые неприятные - в Слуцке и Борисове. Партизаны ни в коем случае не живут, во что верят некоторые, в лесах и болотах. Они живут в деревнях и городах, у них есть артиллерия, самолеты, танки и снаряды, и даже пополнение они набирают большей частью в своей местности. Говорят, что в целом они ведут себя подчеркнуто прилично по отношению к населению. За все реквизируемое они платят хорошие цены, так что население оказывается на их стороне. Увы, мы вынуждены в этих районах действовать против дружественного к партизанам населения сурово и твердо, часто приходится расстреливать все мужское население деревни, что не способствует производству сельхозпродуктов и не вызывает у людей особого восторга! Но как следует поступать, я тоже не знаю. Советская партизанская война - нечто полностью для нас чуждое и надо признать - неприятное и опасное. К сожалению ежедневно совершаются нападения на наших солдат и офицеров, их убивают, грабят или даже берут в плен, и они бесследно исчезают. Так недавно на шоссе Минск-Смоленск был опустошен целый автобус с немецкими связистками: ехавший за ним грузовик обнаружил пустой автобус, стоящий на дороге посреди леса и никаких следов пассажирок.
Управление этого региона - проблема, практически нерешаемая. Хуже всего приходится немецким сельхозучреждениям, которым приходится ездить по отдаленным городам и деревням.
Зимой случилось дикое нападение на минскую радиостанцию. Бесчисленные большевики вечером подъехали к зданию радиостанции на санях, в соломе были спрятаны многочисленные автоматы и винтовки. Солдаты на передних санях были в немецкой форме и говорили по-немецки, даже назвали немецкое соединение, в котором они служат. Несмотря на это охрана открыла огонь, большевиков частично расстреляли, частично взяли в плен, лишь задним саням удалось ускользнуть.
Фройляйн Кох из нашего управления недавно получила ордер на мебель, которую она должна была забрать на окраине города. Она отправилась туда с водителем, нужный ей дом оказался закрыт. Она уже хотела пойти в лачугу по соседству, как вдруг оттуда раздалась пальба. Оказалось, что хозяева вернулись домой и застали там партизан, готовивших диверсионный акт и встретивших пришедших стрельбой. Фройляйн Кох пришлось ехать к телефону, вызывать оперативную группу и лишь та смогла справиться с партизанами!
В Минске дерзкие диверсионные акты случаются ежедневно. Поджигают склады, нападают на электростанцию, приводят в негодность электросеть, водоснабжение и телефонную связь. Конечно, среди гражданского населения полно друзей и помощников партизан. Их постоянно арестовывают и практически сразу вешают. В этом отношении в Минске царят суровые военные обычаи. Наши коллегам из местного управления, равно как дамам и господам, служащим в гражданском управлении, пришлось привыкать к тому, что часто в городском парке или на площади по нескольку дней болтаются мужчины и женщины. Обычно на них висит большая табличка, на которой крупными русскими буквами написано: я сделал то-то и то-то. Бывает, правда, что наутро на повешенном оказывается другой плакат: я знаю, за что я погибаю. Еще менее эстетичны становятся повешенные после того, как нуждающееся население по ночам стаскивает с них штаны, после чего те остаются в коротких сорочках. Так как их вешают низко, недавно свежеприбывшая немецкая девушка, секретарша в генеральном комиссариате, ужасно, до истерики, напугалась, едва не натолкнувшись на такого, болтающегося на ветру, висельника.
Мне сказали, что теперь от публичных повешений собираются отказаться, так как выяснилось, что они оказывают на русское население совершенно обратный психологический эффект: оно не воспринимает их как акт устрашения, а напротив испытывает жалость, ненависть к немецкому правосудию и черствеет еще больше. Я тоже думаю, что втихую расстреливать было бы лучше.»
Минск, 31 мая 1942г. ЦДАВО,ф.3676 оп.1 д.122, перевод