Почему среди ночи дверь открыта?
Сторож где? Вино пить ушёл? На полу детали интерьера – фрагменты капителей или консолей. В темноте не разглядеть.
Тёмные тени на тёмных стенах… Не мистический город Будапешт. Не Прага. Не страшно ходить в темноте по незнакомому двору пустого старого дома.
Лестницы будапештских домов устроены так, что они – не совсем внутри дома, а хотя бы одним боком выходят на балконы-галереи. На воздух, во двор, на свет. Света, правда, почти нет. То ли луна, то ли лампочка на соседней стене. Тени… Нет здесь мистики, нет привидений – так что не луна, а лампочка. И Габсбург – не Рудольф с алхимией и Арчимбольдовым портретом в виде Вертумна, а Франц Иосиф с бакенбардами, пунктуальностью и бюрократией.
Дом стоит в районе из недавнего поста. Царство юстиции. Суд. Министерства. Тюрьма, с первого взгляда больше похожая на какое-нибудь министерство. Но этот дом, кажется, жилой.
Надо было объявления на доске почитать. Доска справа, а слева рама – для чего-то более важного, чем объявления о ближайшем визите трубочистов?
Ещё одна, возле той самой открытой двери.
А это сама дверь. Дверь между внешним миром, городом, и миром внутренним, но не из собственного только места обитания состоящим, а более сложным.
Всё-таки «мой дом – моя крепость» – дело нехитрое. В своём-то доме человек сам свои порядки наведёт, если он не полное ничтожество. А если когда чего не доделает, так сам себе и простит (вот я пишу тут, а у самой посуда в раковине… сейчас-сейчас: никто не видит, а вы никому не говорите).
А если «наш дом – наша крепость», как в домах Будапешта? Как уравновесить разные желания этого «мы», который дому, двору, воротам этим, лестницам хозяин? Как гармонизировать эту общую жизнь, если в ней переплетены чьи-то амбиции и чья-то лень, чья-то старость и чье-то младенчество, скупость и азарт, ум и его отсутствие, ответственность и безалаберность, чёрная полоса и белая полоса?
Не архитектурное качество в будапештских двориках главное, а социальное!.. Недавно обсуждали устройство жизни в этих домах, что хорошо, что плохо. С чем готовы смириться, с чем нет…
Страшно? Темно?
И две таблички перед дверями. «Камни преткновения».
Здесь жили Rónai Mihály és neje, Михай Ронаи (Розенбергер) и его жена. Убиты 10 января 1945 года нилашистами, местными нацистами. Ему было 66 лет, ей 59.
И все разговоры о влиянии красоты архитектурного окружения на формирование социума можно начинать сначала…
На старых фотографиях этот дом найти трудно. Фотографов привлекала другая, солнечная сторона улицы. Но пусть будет здесь.
Улица Alkotmány, по дороге к зданию Парламента.
Alkotmány utca 21.
Увидеть своими глазами: http://gidvbudapeste.hu/
http://anna-bpguide.livejournal.com/
https://zen.yandex.ru/Будапешт_Коллекция двориков
https://www.facebook.com/anna.chaykovskaya1