Я, как собака, ну или просто любящая мать, провела все время операции возле двери операционной. Никто и ни какой силой, меня бы не смог от туда отогнать.
Я смотрела на дверь и плакала! Господи родной мой! Но почему не со мной, а с тобой это случилось. Я бы отдала в тот момент, что угодно, лишь бы поменяться с сыном местами.
Такие малыши не должны страдать, они еще так невинны и доверчивы. Они еще не познали боль, которую может причинить человеку: болезнь, слово, ситуация и т.д.
Маленькие дети открыты миру, на все они смотрят доверчиво и с беззаботной улыбкой, они любопытны и счастливы рядом со своими любящими родителями, которые для них-это целый мир.
А когда родитель не может защитить, помочь, вылечить- как смотреть в эти полные надежды и веры глаза?
Наконец я дождалась, когда из операционной вышел, наш усталый, но довольный хирург.
Кинувшись к нему, я услышала - вот это аппендицитище гнойный был, как раз вовремя успели, не успел прорваться!
Я не разрезал живот вашему сыну, мне удалось лапароскопическим методом убрать ваш аппендицит, у него всего 2 прокола.
А где, где же мой ребенок? - спросила его я.
Его анестезиолог из наркоза выводит - сказал врач и ушел, а я осталась ждать дальше.
Наконец, мою малышу, вывезли и повезли в палату, я кинулась за ними.
Его переложили на кровать, а мне наказали следить за ним в оба глаза и если что, то звать их.
Сын, вышел из наркоза довольно быстро, и потекли наши больничные будни. Я сообщила сестре, что на море мы с ними не полетим и находимся в больнице, после операции. До поездки на море оставалась полторы недели и сестра, не теряя надежду, сказала, что кто знает, может нас и выпишут.
Тогда мне казалось, что это сказка и лежать нам тут месяц под капельницами. Ребенок был совсем слаб.
В больнице оказались странные правила. На меня они кровать не дали, типо не положено, и мне приходилось спать на стуле или с краешка кровати ребенка. Питание мне тоже было не положено, а выйти из отделения я не могла.
Если я выхожу, то обратно они меня уже не пускают. В итоге я голодала. Что оставалось из еды, доедала за сыном, иногда меня жалели на кухне и давали порцию каши. Когда сын окреп, еды после него совсем не оставалось и мне удалось, за неделю такой жизни похудеть на 5кг.
Кстати, еда в больнице была просто отвратная. Помню были котлеты, которые внутри оказались сырыми. Так что ребенок тоже не наедался.
Старшего сына тогда не было в городе, а работа мужа заканчивалась тогда, когда прием уже был окончен. Ему, только пару раз удалось вырваться с работы и привести мне кое-какие вещи для нас, и немного еды.
Но не взирая ни на что, организм брал свое и потихоньку сын шел на поправку.
Мы пролежали там неделю и у нас все прошло без осложнений, хотя антибиотики нам пить пришлось. При выписке я не на что не надеясь, подошла к хирургу и спросила, а можно ли нам через 3 дня лететь на море, ну хотя бы подышать морским воздухом?
На что хирург ответил - да, не парьтесь, у вас там пару царапин, пусть ребенок купается в море, быстрее восстановится.
Я было начала говорить, что вот в выписке написано не мочить почти 3 недели и медсестра сказала, что нельзя ...
На это наш врач сказал - Не слушайте этих "куриц"! Что они знают! Делайте, как я вам сказал!
Так, мы через 3 дня после выписки, улетели в Сочи и очень классно провели там время.
Да, теплообмен у ребенка конечно был нарушен и он буквально в момент в воде замерзал, но к концу нашего отдыха, он так окреп и загорел, что по нему нельзя было сказать о том, что несколько недель назад, он перенес такую операцию.
Фу, закончила нашу историю и надеюсь, что кому- нибудь она поможет.
С одной стороны тяжело было все вспоминать, но с другой стороны, наконец я выговорилась!
Подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки, дальше будет еще интереснее.