Он хотел, есть, пить, выспаться, встретиться с учителем и поговорить с ним. Но ему было не суждено. Сегун, с трудом сдерживающий волнение, встретил его лично.
Выслушав доклад, старик внимательно посмотрел на него.
-Ганто, ты удачно провел разведку. Эти данные полностью совпадают с моими новыми данными, которые я получил два дня назад. Факт предательства полностью доказан. Люди Куродо в открытую нападают на моих посланников. Куродо полностью оцепил свою территорию и неусыпно ее охраняет. Создана четкая граница, которую живым невозможно пересечь. Вся дипломатия бессильна. Время переговоров кончено. Куродо уверен, что сможет победить в этой войне. Я не знаю, кто ему дает такую надежду и уверенность. Ситуация становится опасной. Крайне неприятной для нас. Мы должны пресечь на корню подобные бунты и сопротивление. Недовольство знати растет. Все хотят отправится к Куродо и наказать его за дерзость, выжечь его земли, подвергнуть бунтовщиков мечу. Мы пока собираем силы. Куродо готов к осаде. Об этом еще говорил покойный Мисин. Армия Куродо тоже готова к открытому столкновению в поле. Так что сейчас мы собираем лучших. Будет создан небольшой, но очень сильный отряд из трехсот человек, который должен будет в кратчайшие сроки преодолеть расстояние до замка Куродо, внезапно ворваться внутрь и перебить стражу, а потом уничтожить и самого Куродо и всех, кто посмеет оказывать дальнейшее сопротивление. Большая часть этого отряда уже здесь. Мы дожидаемся остальных бойцов, идущих с дальних концов страны.
Сегун задумался.
-Ганто. Эта атака – всего лишь очередной отвлекающий маневр. Куродо сбежит, я понимаю это. Его сила – не в недовольстве нами. Он сам обрел нечто, что заставляет его совершать опрометчивые поступки. Он пойдет до конца. Не отступит и не раскается. Именно для этого он захватил монаха. Не для того, чтобы всласть поиздеваться над нами. Для того, чтобы мы почувствовали свою уязвимость. Он захватил самого ценного заложника. Освободить мы его не можем. Пока. Пока монах в его руках – мы как будто ранены, вынуждены скрываться. Даже дышим тихо.
Сегун и Ганто дошли до конца густого сада. Высокая светлая ограда давала густую тень. Цветы отдали свои семена и утратили свою красоту. Деревья обрели неописуемый золотой цвет с примесью бордового. Небольшие каменные икебаны, выложенные за годы правления династии неспешно прогуливающейся аристократией скрашивали холодный сад. Остывшая земля готовилась к долгому зимнему отдыху. Скоро все здесь покроется слоем белого снега…
-Тебе поручается самая главная задача, Ганто. Ты, как ученик лучшего учителя Японии, проберешься в стан врага, в самое его сердце! И ты спасешь монаха. Уничтожишь охрану и выведешь его из темниц, какими глубокими они бы ни были! Как только мы узнаем, что ты провел свою часть операции успешно…или неуспешно, лучшие мои воины сию же секунду совершат безостановочный марш-бросок к вратам враждебного замка. Мы возьмем его силой! Если не удастся сразу – возьмем в осаду. Пройдет время и замок Куродо падет. Уж лучше тебе, Ганто, вернуться с честью! Я предчувствую, что Японии суждено принять другой путь. Японцы должны навсегда избавиться от косности, глупости и причинения вреда друг другу. Мои должны пожертвовать старыми традициями не в угоду себе, а в честь будущего. Наши дети приведут в жизнь новые устройства, построят новые храмы.
Ганто скоротал ночь в служебной пристройке. Ранним утром, пока еще никто не проснулся, он вышел за ворота, вздохнул полной грудью. Предстоял долгий, далекий путь на север. Ранее утро шестого дня уборки урожая. На месте он должен быть примерно через пять дней. Так что надо бы поторопиться. Он подтянул должным образом нагрудные шнуры.
Зябко поежившись, Ганто сделал для разогрева несколько отмашек мечом. Потом закрыл глаза и притянул к себе волевым усилием потоки Земли. Он почувствовал власть над своим телом. Огромная волна энергии растеклась по его плечам и ногам.
…Ганто сделал длинный шаг, потом второй, еще длиннее. Следующие шаги все растягивались над землей. Вскоре он уже мчался длинными, могучими прыжками. Он буквально летел над дорогой. Ранние прохожие быстро отступали к обочинам, давай дорогу могучему бойцу, несущемуся с огромной скоростью.
С каждым шагом он все больше углублялся в себя. Человеческое сознание постепенно вытеснялось. Его охватывала пустота. Ощущение надвигающейся усталости пропало в темной дымке хаоса… Ноги перебирали с огромной скоростью. Сонные стражники наблюдали со стен, как широкоплечая фигурка жадно поглощала расстояние, пока быстро не исчезла в легком утреннем тумане.
Теперь ему предстояло вступить в конфронтацию со всем кланом, со всеми людьми Куродо, которые ему попадутся. Он не должен был жалеть никого. Объявлена война и поражение тут недопустимо!
Его не покормили. Видимо, забыли отдать слугам во дворце нужный приказ. Но Ганто всегда успешно подавлял чувство голода. Он компенсировал его приливом внутренней энергии. Его крохотный желудок не давал о себе знать на всем пути от Столицы до малоизвестных северных территорий. Но молодой мастер ощущал более высокий уровень усталости, чем прежде. Голод и истощение организма нельзя обмануть даже высшими природными силами. Деревни перестали попадаться еще на первом дне пути, а вокруг не было ничего съедобного. Осень окружила страну. Урожай был почти собран, и люди попрятались в тепло. Незачем было выходить в эту пору на улицу.
Поэтому Ганто не остановился. Он не давал себе отдыха. Он отдохнет. Потом. И поест. Сначала он выполнит задание. Голод можно претерпеть.
Наступил вечер, и вспыхнули звезды, а Ганто все не прекращал свой нечеловеческий бег. Он не устал. Все сознание его ушло внутрь. Глаза его были полузакрыты. Он не остановился ни на секунду за этот день. Он не ел и не пил. Огромные прыжки напоминали бег охотящегося тигра. Но ни один настоящий тигр не выдержал бы такого темпа. Любая лошадь уже была бы загнана насмерть. Но Ганто не был человеком в обычном понимании этого слова. Реальный сын своей праматери Земли – он был неутомим.
Легкие сжигали воздух, сердце работало, как молот. Мышцы, никогда не знавшие молочной кислоты несли его навстречу очередной битве.
Но Ганто не был в обмороке. Если бы на дорогу выскочили разбойники – он тут же затормозил бы свой разбег и вступил бы в драку. Но сознание его летело далеко впереди тела и тщательно ощупывало местность. Никакой тревоги. Все спокойно…Мысли текли равномерно. Ничего важного.
С рассветом следующего дня Ганто вбежал в следующую провинцию.
Утрамбованная серая дорога сменилась на песчаную желтую. Ее построили недавно по приказу сегуна. До последнего времени путь на север был диким и неудобным. Тысячи крестьян в поте лица своего, кирками и мотыгами ровняли почву и настилали толстый слой щебня и песка. Дорога была ровной и прямой. По ней можно было за три дня достичь северных берегов. По крайней мере расчет был именно на это. На ней было совершенно пусто. Ей никто не пользовался. Путь был еще не обкатан.
С первыми розовыми лучами солнца темная широкоплечая фигура с длинным мечом за спиной длинным мечом внушала мистический страх крестьянам, начавшим свой трудный день.
Невысокие, сгорбленные, они, кто с интересом, кто с испугом, провожали глазами несущегося со скоростью лошади парня. Но он успевал исчезнуть так быстро, что они не успевали даже различить его лица.
Он бежал еще три дня, пересекая долины, холмы и реки. Всего пять дней. Это был длинный забег даже для него.
Вечером пятого дня резкий толчок в основание мозга. «Ты на месте!». Ганто пробудился. Ноги все еще несли его, но с каждым мгновением все медленнее.
Его взору предстал желтый песок дороги, построенной по приказу правителя посреди сырого дремучего леса. На дороге никого не было. Люди опасались ходить по ней. Места слишком дикие и глухие.
Высокие стволы уходили в багровеющее небо. Вокруг на многие мили не было ни души. Между деревьев начинали клубиться первые клочья вечернего тумана. Тишина окружала Ганто.
Вместе с физическим сознанием вернулась и физическая усталость. Она была чудовищна! Все тело испытывало пять дней сумасшедшую нагрузку. Ноги гудели, а сбитые босые пятки ничего не чувствовали. Весь он был покрыт дорожной грязью и пылью.
Вдалеке виднелись высокие вражеские ворота, украшенные двумя резными драконами, вставшими на задние лапы.
Желтая дорога заканчивалась посреди густого леса, попавшего во власть поздней осени. Высокие деревья, названий которых Ганто никогда не знал, обрели янтарно-кровавый цвет. Вокруг на многие мили не было ни людей, ни жилья. Мертвая тишина окружала небольшой огороженный замок. Птицы смолкли. Все было тихо и не внушало тревоги.
Легкие работали, выгоняя раскаленный воздух. Ноги дрожали от напряжения. И голова сильно кружилась. Голод давал о себе знать. Но есть тут было нечего. Шатаясь, Ганто зашел в лес, утопая по щиколотку в опавшей листве. Терпкий запах прелых листьев приятно касался ноздрей. Надо было заночевать. С утра Ганто, отдохнув, мог одолеть врагов. Но не сейчас. Сейчас следовало отдохнуть. Хорошо выспаться. Поесть можно на обратном пути.
Еще раз проверив окружающую территорию внутренним взором, касаясь сознанием до всего, что могло бы оказаться живым человеком. Но мысль проваливалась в пустоту. Невнятный шепот чужого разума раздавался только за стенами замка. Можно было спокойно лечь и поспать без тревоги.