Как ни странно, но и в Советском Союзе судебно-правовая система не была идеальной: нередко она допускала ошибки, которые стоили некоторым людям жизни. А настоящие преступники могли ещё долго находиться на свободе.
Но почему же происходило так? На самом деле судебно-правовая система работала по принципу «лишь бы закрыть дело». По статистике рабочим в этой системе нужно было закрыть определённое количество уголовных дел за установленное время.
Если то или иное преступное деяние долго не могли закрыть, то это привлекало внимание вышестоящих лиц. А если о преступлении знала общественность, то тут уже за ним следило даже партийное руководство. Вот насколько всё было серьёзно. Поэтому если дело не раскрывалось, соответственно, назначалось наказание за это.
Чтобы не получить наказание за нераскрытые преступления, чтобы не лишиться звания и продвижения по карьерной лестнице, следователи могли пойти на многое. Некоторые их поступки просто не укладываются в голове. Они применяли различные методики в поиске преступника, однако если их поиск заходил в тупик, то они отдавали под суд жертву, которая примерно подходила под разыскиваемую кандидатуру.
Начиная с 62-го года и вплоть по 90-е, было вынесено двадцать одна тысяча смертных приговоров. Однако среди этого количества были люди, которые ни разу в жизни не совершали даже мелкого преступления. Однако они признавались в том, в чём их обвиняли, потому что все показания выбивались изощрёнными пытками. Но даже если и были факты, указывающие на невиновность задержанного, то на них попросту закрывали глаза.
В начале семидесятых годов прошлого века Геннадий Михасевич, который больше известен как «Витебский маньяк» первый раз убил человека. Преступление не могли раскрыть целых восемь лет. За этот немалый период осудили четырнадцать человек. Само собой эти люди не были виновными. Все совершённые убийства не считались серийными. Людей сажали в тюрьму только потому, что у них не находилось алиби.
Либо по случайному стечению обстоятельств они могли находиться поблизости от мёртвого тела жертвы.
Например, десять лет тюрьмы дали человеку с фамилией Глушаков, который взял на себя обвинение под пытками и угрозами. В конце семидесятых преступниками объявили любовников: посчитали, что они умышленно убили девушку. Мужчину расстреляли, а вот женщине дали пятнадцать лет.
Однако эта пара (Тереня и Кадушкина) были не единственными, которых таким образом судили. Следователи могли завести дело на человека, который не был чист. Если у него уже была судимость, значит, на него можно повесить преступление. Тереня и Кадушкина как раз были теми людьми, у которых была уже ранее судимость, причём не одну. Однажды их поймали за кражей имущества. Их осудили за кражу, ну ещё и за убийство. За счёт этого дела следователи надеялись повысить процент раскрытых уголовных дел.
Как известно, за хороший показатель они получали немаленькие премии.
Но это было не единственное дело, когда осудили непричастных. Например, маньяк Николай Фефилов, которого долго разыскивали. Осудили Георгия Хабарова, который только-только покинул место заключение за воровство. Ему приписали убийство, потому что у него была любовная связь с одной из жертв Фефилова. Георгий был идеальный кандидатом для задержания: алкоголик, безработный, вор. Причин не арестовать его не было.
Следователи выстроили «гениальную» логическую цепочку: человек в здравом уме ни за что не решится на убийство, значит, он должен быт психом. Соответственно, преступник – психически нездоровый человек. Виноват Хабаров. За убийство, которого он не совершал, мужчину расстреляли.
Он был не единственной жертвой следователей. Михаила Титова тоже сделали виновным в убийствах, которые на самом деле совершал Фефилов. Этот человек состоял на учёте в психиатрической больнице. Следователи упорно пытались выбить из него показания. Смерть Титова в тюремной больнице доказывает это. У него были многочисленные переломы, кровоизлияния, и разрыв органов. Руководителя СИЗО убрали с должности, однако он не получил наказания.