Ганто ничего не выяснил. Либо люди действительно ничего не знали, либо были настолько запуганы, что отказывались говорить. При виде здорового плечистого парня при огромном мече у них вообще язык отнимался.
Народу здесь жило очень мало. Полукрестьяне - полубродяги. Грязные, нищие, оборванные. Добывали здесь рыбу на утлых лодчонках и засеивали крохотные поля риса. Тем и жили. Беглые какие-нибудь…
Через неделю, сделав гигантский крюк по северу-востоку страны, Он вступил в лес. Неширокая тропа вела сквозь чащобу. Запустение и затишье. Даже птицы не поют в остывающем лесу.
-Эй, парень! Ты задаешь слишком много вопросов.
От края тропы отделилась мужская фигура. В руке неприятель держал палку.
Ганто слегка затормозил.
Будет драка.
Мужчина коротко свистнул. Ватага из десятка человек вылетела из кустов.
Вооружены они были как попало. Палками, кольями, цепями и серпами. Разбойничья крестьянская ватага в простой одежде.
Может так им морды набить?
Но то, как они дрались - сразу отвергло мысль об их принадлежности к земледельцам. Слишком хорошо они владели своим нехитрым оружием. Если бы Ганто был бы не так быстр, то очень быстро бы погиб.
Так же они владели техникой окружения противника. Рассыпавшись в длинную цепь – они быстро сжимали кольцо, пытаясь свести на нет преимущество длинного меча Ганто. Постоянно оказывались у него за спиной, и далеко отпрыгивали назад, избегая смертоносного клинка.
Они не боялись. Это были профессиональные наемники. Настоящее оружие они не носили потому, что простой палкой могли убить тяжеловооруженного латника.
Он сумел задеть в грудь только двоих нападавших. Да и то, вытянувшись во всю длину своего тела.
Ганто не понимал, как они успевают так лихо прыгать и перекатываться. На место отступившего тут же вставал следующий. Ему не давали выйти из мертвого круга. А это было очень опасно. Окруженный – он быстро погибнет, если не разомкнет цепь противников вокруг себя.
Отличная команда! Не каждый сам за себя, а все против одного. Не толпа, а единый организм!
Слышались крики, вздохи, сопение. В отличие от разбушевавшихся крестьян – они не вопили во всю глотку. Привыкли убивать тихо.
Ганто применил иную тактику. Дав приблизиться одному из убийц – он резко отмахнулся от него, дав тому секунду на прыжок назад, но быстро перекатился ему под ноги, и вмазал пяткой в пах. Наемник не смог даже вскрикнуть. Пелена смерти затмила его глаза.
Нельзя лежать! Вверх! Выстрел из лука чуть было не пришпилил Ганто к земле. Может на дерево? Нет! Он окружен. Все продумали, гады!
Лучник прицелился снова. Ганто «обнялся» со смертью. Схватив ближайшего противника за плечо – он резко вывернул ему локтевой сустав и швырнул вскрикнувшего от боли навстречу выстрелу.
Окровавленный кончик стрелы вышел из спины врага.
Нападавшие нисколько не растерялись. Никаких криков досады, оттого, что лучник пристрелил своего – не раздалось.
Не расслабляться!
Меч он не мог использовать. Далеко. Допрыгнуть до наемников тоже. Те тоже не рисковали. Они постоянно подбирали с земли камни и запускали в Ганто. И как тот ни был увертлив – все равно ему доставалось. Он берег голову.
Лучник прицелился получше.
Стрела оцарапала лопатку. Несерьезная царапина. Но, похоже, в наконечнике стрелы содержался яд. У Ганто на секунду ослабли ноги.
Железная кошка заплелась вокруг рукояти меча. Резкий рывок. Ганто не отдал оружие. Рванул на себя. Главарь охнул и пробежал несколько шагов вперед к Ганто. И заработал страшный удар кулаком в лицо. Наемник рухнул. Из сломанного носа у него фонтаном хлынула кровь.
Что-то тяжелое стукнулось в спину Ганто. Палкой ударили по ногам. Дубинкой попало по левому уху. Удар в подбородок.
Его били по всему телу. Враги обступили его.
Ганто бросил меч, который все еще продолжал тянуть к себе окровавленный главарь и сжал кулаки.
Девять человек дрались против одного. И в ближнем бою с трудом удерживали кольцо вокруг него.
Волосяная веревка крепко затянулась у него на шее. Трое или четверо повисли на ней, сильно сковывая движения своего врага.
Ганто дрался отчаянно. Но от удара по затылку он потерял сознание.
…Пришел в себя он быстро. Веревку перекинули через сук и рывками тянули на себя. Ноги его уже оторвались от земли. Повесить хотят!
Он рванулся. Но его руки были крепко стянуты у него за спиной.
Быть повешенным у Ганто не было никакого желания. Петля перехватила горло. Сосредоточься!!! Еще есть шанс!
Руки за спиной напряглись. Запястья завертелись с сумасшедшей быстротой, пытаясь расслабить крепкие узлы.
…На самом деле физически развитого человека трудно связать навсегда. Постоянно напрягая и расслабляя мышцы – человек добьется ослабления пут. Но у Ганто сейчас было очень мало времени.
Наемники столпились под деревом и криками подбадривали друг друга. Для них победа была уже очевидной. Главарь держал меч Ганто.
Руки потянули веревку в разные стороны. Секунда, две, три… Пять секунд напряжения. Десять. Узлы не выдержали. Поползли.
Сильнее!!!
Волосяные волокна лопнули. Руки взмыли вверх и схватили веревку, тянущуюся от шеи вверх, к суку. Ганто сквозь кровавый туман подтянулся, повис на левой руке, ослабив натяжение петли. Правой натянул до предела волосяные волокна. Еще мгновение! Веревка заскрипела и лопнула.
Бандиты испуганно закричали.
…Освобожденный Ганто летел вниз, когда над ним просвистела стрела, пущенная второпях.
Растерянные разбойники не успели оказать достойный отпор. Все они стояли в куче и не успели разгруппироваться.
Ганто схватил летящую в голову палку, вырвал ее из ладони и врезал ею по голове бьющего врага.
Бил он так сильно, что дубинка скоро сломалась пополам. Но он уже успел испугать своих противников своей яростью. Они уже хотели просто сбежать, но не успевали сделать и нескольких шагов.
Главарь хотел выхватить чужой меч из ножен. Но из-за длины клинка и недостаточного размаха рук он не смог этого сделать.
Наемник рухнул с размозженной головой.
Ганто кувырком по земле подхватил свое оружие. Теперь он чувствовал, что победа будет принадлежать ему.
В атаку!
Вот их четверо. Трое. Один.
-Нет! Пощады!
Ее не будет. Живым не уйдет никто!
Ярость, гнев, острое желание крови, безумие сражения переполнило душу Ганто.
…Он, потирая поврежденную шею, удалялся на север, оставив на тропе двенадцать мертвецов