Бесчисленное количество раз пережёвана тема о целесообразности затопления части русских кораблей для блокирования входа в Севстопольскую бухту. Карты начального периода обороны я не нашёл, но вот такой была обстановка в заключительной фазе.
Видите красные значки, изображающие русские пароходы и пунктирные стрелки их артиллерийских ударов по наступающим захватчикам?
А теперь представим себе англо-французские корабли, вошедшие в бухту и избивающие русскую оборону с тыла ещё при первой бомбардировке 17 октября 1854 года, когда они смогли выставить 1340 орудий с одного борта.
Вскоре после этого французский адмирал Гамелен писал:«Если бы русские не заградили входа в Севастопольскую гавань, затопив пять своих кораблей и два фрегата, я не сомневаюсь, что союзный флот, после первого же выдержанного огня, проник бы туда с успехом и вступил из глубины бухты в сообщение со своими армиями; корабли наши потеряли бы не многим более в людях против того, сколько мы их потеряли теперь».
Сразу после эвакуации оккупантов встал вопрос об очистке бухты от затопленных судов. И в октябре 1856 года в город прибыл американец Джон Гоуэн. Человек был известный, сумевший поднять американский фрегат "Миссури" в Гибралтаре. И, кстати, он отклонил предложение англичан ещё во время боевых действий расчистить вход в бухту для их кораблей.
Действуя с американской хваткой, уже 27 октября заключил контракт, в котором брал на себя обязательство полностью обеспечить проект материальными и техническими средствами, а в качестве вознаграждения, если удастся поднять судно целым и оно после ремонта было пригодням к использованию, он бы получал половину его стоимости.
Причём решать, поднимать ли судно целым или придётся его взорвать и поднимать по частям, должна была совместно с ним специальная комиссия, опиравшаяся не только на его информацию, но и на доклады российских водолазов, контролировавших ход работ.
К лету следующего года Гоуэн доставил из Америки на двух кораблях технику, водолазов, рабочих и небольшой док. А также свою семью, демонстрируя серьёзность намерений. Конечно, не обошлось без конкурентов. Представители Boston Submarine and Wrecking Company попытались перехватить выгодный проект, однако им предложили заняться подводными работами в Керчи или Евпатории. Но объём был не тот и они отправились поднимать турецкий флот в Синопе.
14 мая американцы подняли бриг "Язон". Тут такая тонкость. Севастопольские бухты населены особым червем-древоточцем. И хотя поднимаемые деревянные корабли были целыми, но за полтора года черви так прожрали древесину, что вопрос о целесообразности ремонта решался в каждом случае отдельно.
Самые крупные корабли ушли в ил настолько, что поднять их целиком было нереально. Отдельная сложность возникла с линкором "Двенадцать апостолов" который наши непременно хотели поднять целиком и отремонтировать, невзирая на затраты, в память об адмиралах Лазареве и Корнилове. Для Гоуэна же это был рядовой объект и хотя он постарался выполнить задание, но ничего поделать не смог по объективным причинам. В итоге линкор был взорван. Однако популярности это американцу не добавило, были и другие проблемы.
Американцами были наняты около 200 русских рабочих. Вот что писал один из заокеанских техников в филадельфийскую газету: "Наши люди бесстыдно помыкают русскими, и бьют их при первой возможности. Сегодня я предупредил команду, что если кто-нибудь из них ударит кого-нибудь из моих подчиненных, ему надо будет ударить меня, поскольку они безобидные ребята, и не отваживаются дать сдачи, будучи крепостными. Видеть это мелкое тиранство, которое наши люди практикуют здесь, плохо обращаясь с местными людьми, достаточно для того, чтобы повесить голову и пожалеть, что родился не собакой или свиньей".
Неизвестно отношение к этому русского начальства, да и распускать руки американцы наверняка стали не сразу. Вскоре после начала работ 4 июля 1857 года они организовали большой праздник. Был построен специальный павильон, играли духовой и струнный оркестр, присутствовало большое количество русских офицеров и другой "чистой" публики.
Особенно выгодно было поднимать железные пароходы. Они прекрасно сохранились и стоимость их была соответственно высокой. И даже сильно пострадавшие вроде парохода "Херсонес", вон видны кожухи его гребных колёс,
были восстановлены и служили ещё пару десятков лет. К 1861 году работы были в основном закончены, подняты порядка пятнадцати пароходов, значительное количество деревянных судов, а те, что поднять было невозможно, взорваны на мелкие фрагменты. Черви быстро завершили их утилизацию.
А Гоуэн ещё занимался организацией судоходства на Кубани и стал одним из первых нефтепромышленников России. Эта страна ему понравилась.