- Рыбалка! Ненавижу, блин, рыбалку! И какого черта я на неё согласился... Ладно, рассказываю по порядку. - и Леха Ватрушкин опрокинул очередную стопку. - Я ведь и рыбачить толком-то не умею. Как они меня смогли уговорить? А все Витька Копейкин, Я новую машину купил, я новую машину купил, проходимая! Поехали на рыбалку, опробуем? Ну, поехали. Я, честно, полдороги проспал на заднем сиденье Делики, а Витек с Саньком обсуждали технические характеристики тестируемого автомобиля. К слову сказать, из нас только Саня был опытным рыбаком и охотником. Пока шла гравийка, все было в порядке, Делика летела, оставляя за собой плотный шлейф дорожной пыли.
- Ну все, приехали. Вон река, вон берег. Сейчас только лужу эту объеду, - и Витёк начал резко забирать влево.
- Витя, не надо! Там же б... - Делика нырнула и увязла носом, - болото, болото же, ббб... бабушкин ты кот! Я проснулся, двигатель работал, кузов все больше увязал в жиже, делая чвак, чвак. Вылезать совершенно не хотелось, но парни уже выскочили из машины и стояли на бугорке, оценивая ситуацию. Я тоже занял наблюдательную позицию рядом с Витьком, и вдруг нас разобрал лошадиный смех. Какая смешинка нам в рот попала, кто его знает, но хохотали мы до слез. Один Саня оставался серьёзным. Достав лопату и окинув нас убийственным взглядом, он принялся откапывать машину. Причём делал он это с особым усердием и жестокостью, прицельно бросая в нас шматками грязи с лопаты. Витек посмотрел на всю картину в целом и говорит многозначительно:
- Хорошо, что не на охоту поехали... - и на мой вопросительный взгляд пояснил, кивая на Санька, - тогда бы у него ружьё в руках было, и копали бы мы с тобой.
- С таким доводом трудно не согласиться, - и Лёха оприходовал очередную стопку. А дальше ещё хлеще было. Санек окончательно разозлился, то ли от того, что копание не имело результативности, то ли от того, что мы не помогали, только метнул он лопату подальше и построил предложение исключительно из ненормативной лексики:
- Х..и, б..ь стоите? П..з..е в е..ю деревню за е..м трактором! И без него н..й не возвращайтесь! - почему он дал такое название деревни никто не знает, всю жизнь она называлась Горловка, и тем более чем провинился трактор также никто не знает. Но идти пришлось. До деревни было семь километров. Вошли в деревню со стороны свинарника.
- Витек, тебя ничего не смущает? - Витька покрутил башкой
- Людей нет! - И правда, в деревне не было ни одного человека, только ветер одиноко гонял мусор по пустынной дороге, скрипя старыми ставнями на окнах. Становилось жутковато. Даже собаки не лаяли во дворах. Пройдя по улице Серафимы Перовской и повернув на улицу Серафимы Перовской Один мы вдруг наткнулись на худущую корову. Животное перестало жевать полиэтиленовый пакет, оценило нас одурманенным взором и, дико замычав, ускакало вдаль.
- Что это?
- Коро́ва — самка домашнего быка, одомашненного подвида дикого быка, парнокопытного жвачного животного семейства полорогих, на латын...
- Витя, заткнись! Я имею ввиду почему людей нет?
- На посевной наверное или на собрании в сельсовете, - Вдруг дорога повернула к какой-то производственной базе. - Там точно должен быть трактор! На пинки в ворота, из сторожки вышла молодая особа с грязными космами, в колготках и телогрейке до пупа.
- А давай её с собой возьмём? - предложил Витек.
- А на кой?
- Ну так, ради балдежа!
Взгляд у мадемуазель ничем не отличался от взгляда вышеупомянутой коровы, она долго, с прищуром, нас рассматривала, и мы ждали, что вот вот она мучительно замычит и тоже умчится вдаль. Но мадемуазель никуда не убежала, а решив, что мы не в её вкусе, все же промычала:
- Вам чего, джентельмены?
- Милочка, нам бы трактор? - со всей любезностью в голосе проговорил Витек.
- Трактор? - на отрыге спросила мадемуазель и перешла на литературный французский, - какой н..й трактор? Е..ся что ли? У..й отселева пока собак не спустила! Вот так, обманув девичьи надежды на светлое будущее, нам пришлось срочно ретироваться. Но видно сжалившись над нами, мадемуазель крикнула в спины чтобы у сельмага поспрашивали.
Сельмаг! Очередь! Как сердцу мило это слово! Очередь! Сколько сакрального в этом слове, сколько судеб перемешано! Тайных взглядов, стыдливого румянца, супружеских измен, и все благодаря очереди в магазин! Давали Фетяску Ставропольскую по две бутылки в руки. Вся деревня была здесь. И, пользуясь случаем, председатель проводил собрание, а пышногрудая продавец Нюра ждала финального голосования, чтобы уж скорей расторговаться. Трактор нашёлся быстро, мы ведь не зря водку с собой в Делику бросили. Леха снова выпил и занюхал огурцом.
- Только трактор какой-то странный! Без кабины, два маленьких сиденьица, а между ними труба тридцать вторая торчит! Витек с трактористом быстро на сиденьица уселись, а мне места значит нет. И тракторист, падла такая, хитро так прищуривается и говорит:
- Давай я фуфаечку на трубу намотаю и ты на неё сядешь?
- Ты представляешь! Он мне такое предлагает! А если кочка какая? Все конец карьере! - то ли водка подействовала, то ли Лёхины фибры были глубоко оскорблены, но он не шутку разошёлся, - Нет, уж спасибо, я бегом побегу! И побежал за трактором. Конечно отставать стал. И вот уже почти добежал, смотрю трактор стал с холма к нашей Делике спускаться и пропал из вида. Я бегу дальше и слышу - Саня орет:
- Витя, правее, там же болото, б..ь! Болото!
Еле добежал я, запыхался, а трактор рядом с нашей Деликой увяз! Тракторист рядом стоит, пузо чешет. Саня мне орет чтобы я не спускался, а снова бежал в деревню, у них там ещё шишига есть (ГАЗ 66).
А это ещё семь километров, итого вместо рыбалки полумарафон получается. Сбегал я за шестьдесят шестым, еду в кабине. И говорю водиле:
- Там болото, ты правее бери, а то если мы последнюю вашу деревенскую технику утопим, нас вся деревня бить будет.
- Не сцы! - сплюнул водила в окно и радостно с размаху засадил шестьдесят шестой в тоже болото.
Леха Ватрушкин уже порядочно окосел и многозначительно замолчал, наверное вспоминая картину в деталях.
- А знаешь, чем дело кончилось? Там через десять километров воинская часть стояла, пришлось за БМП бежать, два раза. Вот так порыбачил: сорок два километра набегал и всю водку отдал! Ешкин рот!
