Пришёл к нам на проходку в смену однажды новый человек после института и его сразу же поставили горным мастером. Причём, не и.о., а сразу же – горным. Чё за хрень?, зелёный как три рубля, а он уже «портфель» мастера получил! Стали выяснять, оказалось, что он чей-то протеже. Ну, протеже так протеже. По сути, мы и без него свою работу знаем и нас не особо заботило, с какими знаниями он пришёл из института. И в принципе, так получилось, что он – сам по себе, а мы – сами по себе. Придёт в забой, сядет под бортом и наблюдает за нашей работой. Чтобы что-то помочь – ни-ни. Будет сидеть около снизки с гайками, но не подаст – видите ли, в его обязанности это не входит. Как он передавал положение на наряд, мы не обращали особого внимания; как он отчёты после смены писал, нас не интересовало. До поры до времени. Пока, как говорится, гром не грянул среди ясного неба.
Однажды у нас смена с самого начала не заладилась. То одно, то другое – никак в ритм не войдём. Второпях сделали наростку конвейера СР-70 и на одной цепи проморгали «перевёртыш». Конвейер длинный, не сразу заметили свою оплошность. Включились, поехали комбайном метры рубить. Смотрим, временами цепь дёргается и скребки перекосились. Понятно, цепь перекручена. Остановились, подогнали «перевёртыш» к приводной звёздочке, быстренько выправили цепь, поставили на место скребок, затянули намертво и дальше поехали. Теперь уже без эксцессов. Всё это время мастер тихонечко сидел в сторонке и наблюдал за нами.
Приходим на следующий день на работу, начальник участка на нас «полкана» спускает – вы что, [дамы с низкой социальной ответственностью], разгильдяи и прочее-прочее. Директор зашёл в кабинет, прочитал ваш отчёт за вчерашнюю смену и давай тут [совокуплять] во все доступные отверстия. Привод [СР-70] наростили и «перевёртыш» заГРебенили, пачку гнутого железа на кабель уронили. Начальник был очень эмоционален, однако звеньевой сумел его перекричать:
– Ну-ка, про гнутое железо поподробнее.
Начальник открывает книгу и тычет пальцем:
– Вот! Уронили гнутое железо на кабель... Наполовину гнутое железо из вагонов с отрезанными стенками не выгрузили...
Наступила мёртвая тишина, мастер уткнулся в бумаги на столе, якобы что-то внимательно читает. Затем кабинет участка наполнился громким гоготом – от души смеялись все, включая и начальника. Лишь угрюмый мастер сидел пунцово-красный, боясь оторвать взгляд от бумаг. Когда более-менее смех утих, начальник обратился к звеньевому:
– Ты объяснил бы своему мастеру, что про «перевёртыши» в отчёте писать не нужно, гнутое железо называется огнивой [арочная крепь], наполовину гнутое железо – это ножки, а вагон без стенок – «коза».
Звеньевой в ответ:
– А я каким местом должен догадаться, что мастер этого не знает? Это ГРП'ушнику не зазорно не знать, а этому должность обязывает нам – рабочим – объяснять, а не наоборот. Где твои глаза были, когда ему «портфель» мастера давал?
Начальник сокрушённо посмотрел на горе-мастера и показал пальцем наверх:
– Я ему «портфель» не давал, свыше прислали уже с «портфелем».
В последующие пару недель звеньевой контролировал все звонки мастера из шахты на наряды и ходил после смены диктовать ему что писать в отчёте. Со временем мастер выучил шахтёрскую терминологию и больше не допускал в отчётах ляпы, однако горным мастером (по определению) он так и не стал. Занимал эту должность чисто фигурально, затем его от нас куда-то перевели (наверно, опять по указивке сверху).