Впервые: Петербургский театральный журнал, 2019, № 1 (95).
Кончина Сергея Юрского практически совпала со столетним юбилеем Александра Володина. Конечно, здесь нет буквальной связи, но если говорить о том, что объединяло этих совершенно разных людей, то: они оба были шестидесятники. Их талант расцвел благодаря свободе!
Это и был, если угодно их общий знаменатель, – при всей поколенческой разнице: один родился в 1919, другой – в 1935-м, –- они начали в одно время. Пьесы Володина начали ставить в 1956 году, Юрский пришел в БДТ в 1957-м.
И пусть свобода оказалась неполной, пусть она обманула, драматически оборвавшись, но именно свобода – свобода от сталинского смертного ужаса, в первую очередь – оказалась для поколений Володина и Юрского определяющей.
БДТ и Володин, «Современник», Таганка, Трифонов, Окуджава – все они дети ХХ съезда. Плотность талантов того времени как раз и подтверждает очевидную связь таланта и политической свободы. Те же самые люди в закупоренном мире раскрылись бы по-другому – или не раскрылись бы вообще.
Юрский, скажем, был студентом юрфака, так называемый «бериевский набор». Я не сомневаюсь, что он был бы честным юристом – до тех пор пока можно было быть честным юристом. Дальше пришлось бы выбирать – либо идти путем Юрия Шмидта и становиться диссидентом и правозащитником, либо уходить из профессии. А актерской реализации у Юрского просто не могло быть: представить, что он Софронова и Гусева исполняет, трудновато.
Что было бы с Володиным, если бы не ХХ съезд, учитывая володинское неумение (не то что нежелание – неумение) писать неправду? Да просто спился бы или сгинул в маргиналах.
Сегодня надо выбирать между свободой и социальной карьерой. Да, есть youtube и полная свобода эстетики, гуляй не хочу, но все это обочина процесса: азиатское устройство власти довлеет над обществом, и время гниет, а не движется. Идет ОТ свободы, а не к ней.
Юрский говорил, незадолго до смерти, о силе исторической тяги. Его поколение, как и (парадоксально) поколение отцов - были поколениями очень сильной тяги, сильной веры. Драматизм был в разрыве между верой и реальностью, именно этот драматизм и породил феномен Володина и вообще шестидесятничество, сильную литературу и театр! Дул ветер истории – и хотелось расправить крылья. Время давало подъемную силу, человека вели сильные социальные эмоции…
Это же случилось со страной спустя 30 лет. У меня, и, думаю, не только у меня, в 1990-е было ощущение общей аудитории. Я слышал смех страны. Было ощущение хорошей акустики. Это очень важно – что миллионы людей думают так, как ты!
Это то, что сделало Юрского - Юрским. Его Чацкий в «Горе от ума» обращался к залу БДТ: «Служить бы рад прислуживаться тошно!» Мол, вы-то понимаете! Этим, которые рядом со мной на сцене, фамусовым-молчалиным, не объяснишь, но вы-то понимаете… И была ого-го какая акустика!
Сегодня страна раздроблена и разорвана ужасно. Во времена молодости Володина и Юрского было требование обновления – сейчас и обновляться нечему. Идеологии нет вообще. Воровская ухмылка стала интонацией власти, вполне принятой народом, и за неимением общественного сюжета каждый по мере сил просто проживает свой. Люди если и объединяются, то в маленькие очаги нравственного, по преимуществу, сопротивления: «Петербургский театральный журнал» Марины Дмитревской, «Диссернет» Сергея Пархоменко, «Русь Сидящая» Ольги Романовой, религиозные кружки, правозащита, культурные проекты...
Россия – страна литературоцентричная, но никакой роман, даже блестяще написанный, сегодня не станет общественным событием, как в свое время стали событиями именно общественными «Один день Ивана Денисовича», проза Трифонова, молодые поэты… Помимо собственно текста, тут нужен ХХ съезд и «Новый мир» Твардовского. Нужна акустика.
Виктор Шендерович читает стихотворение А.М.Володина "Все отправились в гости"
Таланты того же масштаба, что и Володин, и Юрский могут родиться и сейчас, но чтобы они заговорили в голос, им нужно для начала вдохнуть полной грудью. Нужен воздух, нужна свобода.