Найти тему

«Дизайнер новой эры» Марсель Вандерс

Марсель Вандерс и moooi

Марсель Вандерс и его украшение на шее Tape (колл. Breakfast of a Rabbit) в виде магнитофонной ленты содержит аудиозапись, как кролик хрустит морковкой
Марсель Вандерс и его украшение на шее Tape (колл. Breakfast of a Rabbit) в виде магнитофонной ленты содержит аудиозапись, как кролик хрустит морковкой

Марсель Вандерс родился в 2 июля 1963 года городе Бокстел, недалеко от Амстердама. Будущая звезда индустриального дизайна получил разностороннее художественное образование в лучших дизайн-школах и университетах Европы.

Эксцентричный голландец — основатель собственной студии Marcel Wanders Studio в Амстердаме, арт-директор и создатель компании Moooi и множества бестселлеров для знаменитых брендов, таких как Alessi, Flos, Bisazza, Poliform, Louis Vuitton, B&B Italia, Christofle и других.

На каждой важной международной выставке в Милане, Париже или Кельне. Он проектирует масштабные резиденции и отели в Стамбуле, Тайпее, Бонне или Цюрихе. Декорирует лобби клубных домов в Москве. Успевает пополнять коллекции собственного бренда Moooi, творить вещи для Louis Vuitton, аксессуары для Christofle, мозаику для Bisazza и сантехнику для Laufen.

Раскладной шезлонг Lounge Chair, Louis Vuitton Objets Nomades. 2016. Оммаж дизайнеру Джо Коломбо и его креслу Tube Lounge.
Раскладной шезлонг Lounge Chair, Louis Vuitton Objets Nomades. 2016. Оммаж дизайнеру Джо Коломбо и его креслу Tube Lounge.

«Рассказывать истории» — тренд в современном дизайне. Каждый интерьер, наполненный его предметами, обоями, покрытиями и аксессуарами, по содержанию тянет на полноценный роман.

Вандерс перевернул представление о голландских дизайнерах как о скромных изобретателях велосипедов и авторах протестантских скамеек. Флагманы мебельной индустрии охотно приглашают Марселя для того, чтобы тот разбавил однообразный модельный ряд фантазийной новинкой.

 Zenith Le Roi Soleil, диз. Марсель Вандерс, Baccarat.
Zenith Le Roi Soleil, диз. Марсель Вандерс, Baccarat.

Стилистика необарочного наркотического видения была очень успешна в середине 2000-х. Все помнят обнаженных атлетов, а также голых детишек и неодетых стариков, снятых фотографом Эрвином Олафом для рекламы компании Moooi.

 Стул Monster, 2001. Moooi. Фото Эрвин Олаф.
Стул Monster, 2001. Moooi. Фото Эрвин Олаф.

Люстра Raimond, диз. Раймонд Патс, 2010, Moooi. Фото Эрвин Олаф.
Люстра Raimond, диз. Раймонд Патс, 2010, Moooi. Фото Эрвин Олаф.

Модернистский дизайн презирал декор, Вандерс поставил декор во главу угла. «Хватит функции, нужно больше любви. Больше фантазии, снов, воспоминаний и чувств», — говорит дизайнер. Как этого достичь? Лучшее средство ‹— серийное производство, имитирующее ручную работу. Весь его творческий процесс похож на необходимость написать короткое японское хокку, в котором сойдутся воедино текстура, цвет и символ.

 Люстра Zeppelin, парафраз на люстру Taraxacum, диз. А. Кастильони, Flos.
Люстра Zeppelin, парафраз на люстру Taraxacum, диз. А. Кастильони, Flos.


Табурет Stone, Kartell. 2006. Пластик.
Табурет Stone, Kartell. 2006. Пластик.

Помимо дизайна Марсель профессионально изучал альтернативную терапию: нейролингвистическое программирование и нейроэмоциональную интеграцию. Его украшение на шее Tape (колл. Breakfast of a Rabbit) в виде магнитофонной ленты содержит аудиозапись, как кролик хрустит морковкой .Или коллекция декоративных вазочек Airborn Snotty. Образцы мокроты у людей с различными заболеваниями были отсканированы, многократно увеличены и согласно полученным формам напечатаны на 3D-принтерах — каждая ваза названа точно по диагнозу: «Синусит», «Сенная лихорадка», «Ринит». Знаковым считается и Knotted Сhair («Кресло в узелках», 1996, выпускается Cappellini). Основа из фиброволокна и пластика имитирует технику макраме.

Кресло Knotted Chair спроектировано для Droog Design в 1996. Выпускается Cappellini.
Кресло Knotted Chair спроектировано для Droog Design в 1996. Выпускается Cappellini.

Марсель признается, что его творчество любят в других странах, но прохладно воспринимают в родной Голландии. А размах его бизнеса свидетельствует о том, что Вандерс со своей иррациональной тягой к прекрасному, с мечтами и фантазиями остается настоящим голландцем, причем самой жесткой модернистской выучки.