Пётр Григорьевич Григорьев (Григорьев 2-й) был известен и как актёр Александринского театра, и как автор комедийных пьес.
Он был азартным человеком и часто засиживался за игрой в карты с ночи до полудня. Опоздав на репетицию, он всегда присылал режиссеру Н.И. Куликову лаконичную записку: «На репетиции быть не могу, выдёргиваю зуб».
Когда у Николая Ивановича накопилось таких записок штук 50, он собрал их в пачку и при всей труппе спросил Григорьева:
-Пётр Григорьевич, много ли у человека во рту зубов?
-Почём я знаю, я не анатом-спокойно отвечал Григорьев.
-Однако может быть слышали?
-И не слышал. Но, наверное, штук 30-говорит.
-А вот и неправда. Вот у меня ваши записки, по ним вы уже 50 зубов выдернули, да еще полный рот остался….
-Ничего нет удивительного, -не растерялся Григорьев. Я вместо выдернутых-то всегда новые вставляю, ведь вставные тоже болят и их приходится заменять новыми.
Этот наивный ответ всех рассмешил, в том числе и Куликова, который и после этого продолжал получать краткие, но выразительные послания от Петра Григорьевича.
Главный режиссер
Любопытно происхождение понятия «Главный режиссер». До 1840-х о таком и речи не было. Вдруг московский режиссер некий Беккер, стал подписывать свои бумаги-«главный режиссер». В ответ питерский режиссер Куликов стал подписывать свои бумаги «самый главный режиссер». С тех пор и пошло-поехало…
Пётр Иванович Кичеев, московский театрал и поэт, человек остроумный и веселый.
Сидит он как-то в театре со знакомой дамой. Она пылко, но занудно восторгается внешностью актёра.
-Ах, какие у него правильные черты лица! Настоящее изваяние Антокольского. - Ахает дама.
Кичеев удивленно спрашивает:
-Как? Неужели скульптор Антокольский и по дереву резчик?
Кичеев бывал частым гостем у оперной певицы Дарьи Михайловны Леоновой. У нее была маленькая болонка Лакмэ.
Как-то сидит он в знаменитой японской гостиной и рассказывает смешные истории. Один из присутствующих, некий певец, решил сострить в адрес Петра Ивановича.
Он воспользовался моментом, когда Лакмэ вскочила ему на колени и сказал, поглаживая её:
-Служить умеешь? Нет? Не хорошо! Учись Лакмешечка, учись-поэтом будешь.
Когда болонка перепрыгнула к Кичееву он громко произнёс:
-Служить умеешь? Нет? Учись Лакмешечка, учись-поэтом будешь.
Все рассмеялись. И тут Кичеев добавил:
-А не будешь учиться, придётся певцом быть.
Подписывайтесь на Русский архив
Читайте: Memento mori. Траур как вызов
«Велелепный Юрьев». Театральный анекдот №2
Анекдот от Александра Дюма. Дело-табак