Однажды мама собралась проверять ловушки на боровую птицу (глухарей, куропаток), которые были расставлены на берегу реки чуть поодаль от дома. Я увязалась за ней. Бегала я, как правило, босиком, а ловушки были расставлены на прибрежных камнях и дресве (у нас говорили «на пáбереге», т.е. на низкой части берега, прилегающей к воде). По камням босиком и взрослый человек не может идти с большой скоростью, а ребёнок 3-х лет – и подавно. Но маму ждали дома дела, она спешила, и моя медлительность её не устраивала. Вдруг мама говорит:
- Доча, надо идти быстрее, а то вон, Немтушкин плывёт; если не успеем, он все наши ловушки проверит.
Я посмотрела на реку и увидела лодку, в которой стоял пожилой, невысокого роста тунгус, вполне добродушного вида, и при помощи шеста продвигался против течения. Когда лодка Немтушкина приблизилась, мама почтительно, с полупоклоном, поздоровалась с ним:
- Здравствуйте, Николай Петрович!
Старик ответил точно так же, с поклоном. В моём детском сознании возник вопрос:
- Почему мама так уважительно здоровается с человеком, который способен взять чужое?
Эту историю я рассказала папе через много лет, когда мамы уже не было с нами, в надежде, что он сможет объяснить то, что привело меня в недоумение. Папа ответил:
- Просто мама хотела, чтобы ты быстрее перебирала ногами. Ни тунгусы, ни русские там, на Калтусе, никогда не брали чужого. Каждый мог быть спокойным за свои поставленные ловушки, сети, а также вещи, оставленные в зимовье. Соблюдался закон тайги.