Сегодня наш собеседник Сергей Белоголовцев, герой целой эпохи отечественного телевизионного юмора: телеведущий, актер, режиссёр. С тонкой ноткой ностальгии говорим о том, как всё начиналось, к чему пришли. Не обошлось и без политики.
- Вы и Ваше поколение делали новый юмор в новой стране, когда людей смешили КВН, «Аншлаг» и Петросян, ранее «Вокруг смеха». Как вообще Вы решили делать что-то новое?
- В 1995 году наш Александр Акопов, бывший редактор КВН, решил сделать новую программу. Кроме вышеназванных была ещё программа, которую делали «одесские джентльмены», но она была тоже хоть и новой, но всё равно представляла такой классический телевизионный юмор. А хотелось сделать что-то абсолютно новое. Акопов тогда собрал огромную компанию вокруг себя - лучших КВНщиков со всей страны. Одесса, Новосибирск, Екатеринбург - сливки тех команд, которые уже закончили играть в сезонах КВН, были отработанным материалом у Маслякова, но хотели творить. Нас было человек 20-30 и мы начали делать программу «Раз в неделю», которая была предтечей для «ОСП-Студия», «Назло Рекордам», «33 Квадратных метров» и других. Была такая проба пера, мы были молодые и горячие, бесконечно спорили, так как три или четыре разных направления соединялись в одно. В этом жутком котле и рождался наш юмор. Программу долго не хотели брать ни на один канал, так как она была слишком новаторская. Было очень много юмора абстрактного, непривычного, странного. Появилась программа на телеканале ТВ-6 Москва. И всё началось.
- Понимали ли вы тогда, что меняете вкусы людей? Ощущали ли некую социальную ответственность?
- Ну, это вообще-то смешной вопрос. Мыслей о том, что мы делаем что-то новое или прививаем другой юмор, сродни тому, что делал Монти Пайтон - у нас, конечно, не было. Просто пёрло. Мы сидели на работе по 20 часов: приходили утром, орали, смеялись, писали, снимали, потом садились выпивали всей бандой, не могли друг от друга оторваться. Хотелось всё больше и больше сочинять и придумывать. Делали это просто для себя. Стремления прославиться, заработать и в помине не было. Просто делали то, что нравится, а нам за это ещё и платили зарплату, а некоторых иногородних пацанов ещё и в квартиры селили. Просто восторг, восторг, даже три раза: восторг!
- А кто был у вас главным конкурентом? Кого хотели потеснить?
- Не было у нас конкурентов. Мы были ни на кого не похожи. Наш юмор претерпевал на первых порах даже гонения и неприятие. Помню, в «Московском Комсомольце» была статья, которая называлась «Лагерная самодеятельность». В ней нас высекли, обозвали дилетантами, сказали, что у нас самодеятельность даже не школьная, потому что в школе люди готовятся полгода прежде, чем что-то показать, а именно на уровне самодеятельности в пионерлагере. А это какая-то «залепуха»: «собрались какие-то недомерки и засоряют наш прекрасный эфир». А конкурентов не было. Мы смотрели тогда, что было - и «Городок», и «Маски-Шоу», и «Каламбур». Но это совсем в другом жанре - так не похоже на нас по идеологии, по приемам. Мы сами себе были конкурентами - мы внутри так сильно спорили, что чуть до драк не доходило.
- Идеологические споры были или финансовые?
- Нет. Про деньги тогда не думал. Зарплату нам платили по тем временам очень неплохую, спасибо Саше Акопову. В 50000-й раз ему это говорю - за то, что нас терпел, наставлял, обеспечивал. Мы вообще тогда про деньги не думали. Были чисто идеологические споры, так как разные стили смешивались. Екатеринбург - это «Красная бурда», ребята из Одессы - у них был джентльменский стиль, у Новосибирска был свой стиль, который мне всегда был ближе всех, у Москвы тоже - команда «Магма» была. Из Донецка Сережка Сивохо приезжал. Каждому хотелось свои оттенки внести, чтобы именно его шутка в эфир вошла.
- А кто Вас цензурировал? Владельцы канала, власти, крупные рекламодатели?
- Нет, тогда было такое «время махновских тачанок», абсолютная анархия и вседозволенность. Никто нас не цензурировал кроме нашего продюсера и руководителя - Александра Акопова, который периодически чудовищно гнобил и орал на нас, что это всё не смешно, особенно после выхода той статьи. Грозил, что всех разгонит, давал нам каких-то руководителей, которых мы быстро пожирали. Только продюсер. Никакие рекламодатели и представители власти нам ничего не диктовали - тогда это не было принято. Шутить можно было про всё.
- Семья всегда воспринималась как ячейка общества, а тут вы недавно ещё советским людям «33 квадратных метра» показываете с острым, даже гротескным изображением семьи.
- Это был восторг, который просто зашкаливал. Несколько лет мы были главным ситкомом страны, хоть и выходили очень редко. Но все ждали. Всех тёщ называли Кларой Захаровной. Андрюша стал просто кумиром маргинальной молодёжи. Был восторг, потому что семья эта была живая, настоящая. Все персонажи брались из жизни на основе наблюдений. «Клару Захаровну» создал Пашка (Павел Кабанов - прим.ред.), который раньше жил на Украине. Прототипом была его учительница украинского языка, которая говорила с этими словечками и прибаутками. И вообще это был слепок таких тёток, которые говорили на суржике. Семья эта стала любимейшей у зрителей.
Были, конечно, люди глубоко интеллигентные. Страшно вспомнить, когда я приехал на программу «Школа злословия», где Дуня Смирнова мне говорит, что абсолютно не понимает как можно делать одновременно прекрасные юмористические программы и отвратительный ситком, где травят шутки про тёщу, что вообще-то уже запрещено Женевской конвенцией.
В общем всем нравилось и если бы эта программа выходила, скажем, на Первом канале или на Втором - мы бы, конечно, имели огромные бабки и славу вселенскую.
- А было то, про что сознательно не шутили?
- Не шутили на темы, которые были для всех душевно табуированными - про инвалидов, про войну. Мы не шутили ни про Великую Отечественную, ни про Чеченскую. Про политику особо не шутили. Политика была не объектом сатиры, а объектом дразнилок. Тогда можно было одинаково шутить - и про сантехника, и про пойманного с проститутками прокурора Скуратова. Про него была такая шутка, её Бочарик (Андрей Бочаров - прим. ред.) придумал: «Ну а чего? У наших прокуроров зарплатка маленькая, дачка маленькая, пипи..ька тоже маленькая». То есть, это были ни в коем случае не «Куклы» - это был такой весёлый юмор, мы не превращались в обличителей.
- Почему всё же ушли со сцены? Почему всё же уступили Петросяну, Аншлагу, КВНу?
- Огромное значение имеет, как мы потом с ужасом для себя поняли - недостаточно быть весёлыми и талантливыми людьми, чтобы долго держаться и производить контент. Нужны мощности, мускулы, нужна система, крепкие тоталитарные продюсеры, чего мы абсолютно не терпели. Мы просто сгорели в какой-то момент. Мы были очень замкнутые и никого к себе не пускали. Не пускали новых авторов, новых актёров. «Лейтенанты Шмидты» какое-то время с нами сотрудничали, но играли вспомогательную роль. Не было человека, который бы всё это капитализировал.
Вот «Камеди» - это великая империя, построенная человеком, который не имеет никакого отношения к юмору. Но он умеет четко считать деньги, рисковать, держать всех в узде. Этого нам и не хватило. Когда стали истощаться силы и ресурсы, мы поняли, что надо меняться, но меняться уже не было сил.
- Вы себя нашли в другом направлении: театр, благотворительные истории. А есть люди, которые пытаются вернуться. Тот же Шац, но уже через стендап. Есть ли возможность для тех, кто шутил в 90-х, стать актуальным сегодня?
- Ну стендап точно нет. В России это «дело молодых»: матерок, шутки про девочек, которые не умеют парковаться, шутки про гопников, как Тагил отдыхает в Турции. Мы шутили не так плотно - мы могли пошутить раз в три минуты, сейчас в три минуты нужно пошутить 50 раз. Поэтому, думаю что нет.
Интересно то, как американцы бережно относятся к своему юмористическому наследию. С огромным восторгом посмотрел сериал «Эпизоды» , где играет Мэтт ле Блан, известный по сериалу «Друзья». Он играет практически сам себя и это милый камбек, где постаревший поседевший актер считает себя по-прежнему звездой. Такие камбеки у нас были бы возможны, но может, продюсером не хватает смелости. Сейчас если бы сделать сериал про «ОСП-Студию», условно, которая возвращается на ТВ, всем прилично за полтос, они пытаются делать новое шоу, не получается, они там ругаются, а вокруг них молодые авторы, и блогеры, и хипстеры. Вот это, мне кажется, могло бы быть интересно. Хотя уже выросло поколение, которое про нас ничего не знает, даже те, кто юмором занимается. Хотя мы, своего рода, первопроходцы.
- То есть возможно нечто ностальгическое?
- Ну есть же пример Димы Маликова, который поёт под лозунгом «Спел для твоей мамки на выпускном - спою и для тебя». Это же клёво! И продюсер, который это всё сделал - вызывает у меня огромное уважение. Но, честно признаюсь - я бы этого не хотел.
- Среди юмористов вашего поколения было много украинцев: «Маски-Шоу», Джентльмены… Поддерживаете ли связь? Повлияла ли политика на ваши отношения?
- У меня особой дружбы с одесской диаспорой, например, не было. А вот с Сергеем Сивохо, мы очень крепкие приятели. Через Facebook передаём друг другу приветы, общаемся. Серёга - единственный человек с кем я поддерживаю отношения. Таня с Мишей (Татьяна Лазарева и Михаил Шац - прим. ред.) на сколько я знаю туда периодически выезжали, до того как всё закрыли, и встречались с пацанами.
Я слышал, что были заявления украинских КВНщиков моего поколения, вроде как из Харькова, которые жестко отзывались об одной из катастроф в России. Меня, Слава Богу, это не коснулось и я очень этому рад, потому что мне не хочется в такие годы резко менять отношения к тем, с кем дружу.
- А самого в политику не тянуло, как тех же Сивохо, Лазареву и Шаца?
- Никогда в жизни. Прям совсем. Прям вообще. Не моё. Нет, ну каким-то организатором я, конечно, был, продвигал идеи. Но вот политика, в любом своём проявлении, в любом своём виде - с какими бы милыми, честными глазами она не начиналась - она всё равно заканчивается тем, что какую-то часть населения недовольную надо подавлять. А какой бы власть не была хорошей и прекрасной, и демократичной - она всё равно должна быть жесткой, порой принимать непопулярные решения. В любом случае, политика - это давление на человека, а я это не приемлю!
- Спасибо Вам за интервью! Успехов в творчестве и Ваших благородных делах, таких как, например, «Лыжи мечты»!