Интервью с Удо Диркшнайдером (Udo Dirkschneider – U.D.O.) для журнала “PLAY”, февраль 2004 года
Пусть несгибаемый немецкий хэви-легионер Удо Диркшнайдер прибывает на гастроли в Россию вот уже шестой раз с группой U.D.O., название которой юмористически расшифровывается журналистами-соотечественниками харизматического вокалиста как Udo Dirkschneider Orchestra, для нас, меломанов старшего поколения, Удо был и остается голосом главной легенды тевтонского хэви-метала 80-х – квинтета Accept. Да и как можно забыть о группе, чье имя для нас в то время было одним из символов "истинного металла"? И когда выяснилось, что “PLAY” становится одним из основных информационных спонсоров весеннего турне U.D.O. по России и Украине, было принято решение не заостряться в разговоре с Легендарным Громовержцем на музыкальных и прочих проблемах дня сегодняшнего, а вспомнить те деньки, когда расплавленная тевтонская сталь под маркой Accept была готова залить весь мир. Конечно, Удо мог бы быть в разговоре с нами и посмелее (см. пассаж о военно-сценическом прикиде группы) – чай, не с турецким ультралевым журналистом беседовал… Но что ж – вывод из беседы может быть только один: хэви-метал – это не минутная мода, а высокое состояние духа людей, его сочиняющих и исполняющих!
PLAY: В рок-энциклопедиях пишут, что название группы Accept восходит к альбому британской блюз-роковой группы Chicken Shack, который назывался "Accept: Chicken Shack" (1970). Если дело обстояло именно так, то что побудило тебя и твоих коллег взять в качестве названия группы имя даже не хард-рокового альбома?
Удо Диркшнайдер: Да, все было именно таким образом – нам просто понравилось название альбома, звучание самого слова "accept". Мы посчитали, что такое название группы очень легко произнести даже человеку, совершенно не знающему английский язык. Простое и легкое слово, и больше ничего; оно нам понравилось, и так мы стали называться Accept.
PLAY: Каково было Accept оказаться одними из первопроходцев немецкой хэви-сцены в конце 70-х? Ведь в ФРГ тогда был в моде полупрогрессивный краут-рок, такой, как играли ваши коллеги из Eloy…
УД: Действительно, материал, который я начал записывать с Accept в те времена, коренным образом отличался от всей остальной немецкой рок-музыки. Да, в Германии существовало немалое число хард-роковых команд, но их музыка нам совершенно не нравилась, ведь мы старались быть похожи на группы "новой волны британского хэви-метала" – Iron Maiden, Saxon, Motorhead… Поначалу публика относилась к нам весьма недоверчиво, а то и вовсе принимала за рок-группу из Англии. Но, с другой стороны, именно то, что мы стали первыми в Германии играть хэви-метал на профессиональном уровне, и сделало нас одной из лучших национальных групп этого стиля.
PLAY: А как быть с очевидным влиянием британских патриархов глэм-рока The Sweet на первых двух альбомах Accept, "Accept" (1979) и "I'm A Rebel" (1980)?
УД: Ну нет, я так не думаю! Да, мой старейший коллега, барабанщик Accept, а ныне гитарист U.D.O. Стефан Кауфман (Stefan Kaufmann), и впрямь выдающийся фэн The Sweet, но ведь на первом нашем альбоме он не играл. Мне кажется, что мы обошлись в музыке Accept без подобных заимствований.
PLAY: Отчего бы, с твоей точки зрения, Accept стал одной из лучших групп "тевтонского хэви-вторжения" середины 80-х годов?
УД: Во-первых, нам просто повезло – мало ли групп в Германии стали играть хэви-метал в начале 80-х? Но есть и нечто более важное – Accept никогда не были плагиаторами, нам удалось создать собственный стиль, корнями уходящий больше в хард-рок 70-х за счет красивых гитарных мелодий. А потом, когда хэви-движение в Германии стало нарастать, как снежный ком, Accept стал главной группой тяжелой сцены просто хотя бы потому, что мы находились на ней едва ли не дольше всех. Все просто, не правда ли?
PLAY: Современная Германия, точно так же, как и ФРГ 20 лет назад – совершенно немилитаризованная страна, и тем не менее Accept всегда отличала известная "воинственность" сценической одежды. Почему?
УД: На самом-то деле, в наших сценических одеяниях нет никаких ни политических, ни милитаристских намеков – это просто удобная одежда, которую мы выбрали, исходя из того, что она нам нравится и, с нашей точки зрения, идеально подходит к музыке Accept и U.D.O. Так что за нашим имиджем на сцене не скрывается ничего политического – это все домыслы масс-медиа, постоянно стремящихся интерпретировать все что угодно на свой лад.
PLAY: Судя по всему, твой интерес к России пробудился задолго до выступления Accept в Москве в 1993 году: я хорошо помню постер из журнала Metal Hammer год примерно за 1987-й, где музыканты группы позировали с нарукавными нашивками с черно-белым изображением ордена Ленина…
УД: Да нет, это было в 1986 году, мы только что выпустили альбом "Russian Roulette" – а раз в его названии присутствовало слово "Russian", то нам казалось, что и на промо-фотографиях мы должны фигурировать в одежде эдакого русского стиля. К сожалению, мы в те годы имели весьма смутное понятие, что это такое – "русский стиль", и потому наши тогдашние постеры выглядят весьма странно. Точнее говоря – глупо, но что поделаешь…
PLAY: А знал ли ты и твои коллеги о размерах популярности Accept в России в конце 80-х?
УД: Нет, мы не имели ни малейшего представления о том, что нас вообще знают в России, вплоть до момента выхода концертного двойника "Staying A Life" (1990) – почему-то именно после его выхода к нам начала доходить почтовая корреспонденция от русских фэнов. Но писем было не так уж и много. На самом-то деле мы осознали, что Accept по-настоящему популярен в России, лишь после нашего концерта в Москве летом 1993 года.
PLAY: И уж, наверное, ты не догадывался о том, что осенью 1984 года Accept попал попал в печально знаменитые "черные списки", составленные горе-деятелями из нашего Министерства культуры…
УД: Что ты говоришь, серьезно?!
PLAY: Accept попал в эти списки вместе с UFO, Motörhead, Iron Maiden…
УД: Нет, я действительно об этом первый раз в жизни слышу, ха-ха! Надо об этом будет рассказать Стефану и моим бывшим коллегам по Accept!
PLAY: Не кажется ли тебе, что современные российские поклонники рок-музыки очень схожи со своими японскими "братьями по разуму"?
УД: Нет, различий у русской и японской публики гораздо больше, чем это кажется вам, российским журналистам. Да, японские фэны – очень приятные и вежливые люди, к тому же они знают о творчестве, скажем, Accept все то, что и мы-то, музыканты, давно позабыли. Однако на концертах они холодноваты, зал достаточно трудно заводить – а русские поклонники куда более открыты, и поют все песни вместе с группой с самого начала концерта. Так что я предпочитаю Россию Японии!
PLAY: Как тебе кажется, был ли у "старого" Accept 80-х тот творческий потенциал, который позволил бы им стать "вторыми Scorpions" в мировом масштабе?
УД: Я считаю, что сравнивать Accept со Scorpions не очень верно – все-таки мы играли очень разную музыку, рассчитанную на совершенно разные аудитории. Хотя в чем-то ты прав – если в середине 80-х люди говорили о "рок-группе из Германии", то они подразумевали именно или Accept, или Scorpions. Честно тебе скажу – я не знаю, отчего Accept не стали настолько популярны, как Scorpions. Может, у них музыка попроще и полегче, да и пресса даже в былые времена писала о них гораздо больше, нежели об Accept.
PLAY: Тем не менее, Accept в те годы был очень популярен в США…
УД: Да, но этот успех так и не получил дальнейшего развития… Жаль, очень жаль.
PLAY: Кому принадлежала идея реформации Accept в 1992-м, и как ты оцениваешь результаты реюниона группы?
УД: История реюниона Accept началась после выхода концертника "Staying A Life" – мы получили огромное количество фэнской почты, где нас прямо-таки умоляли о воссоединении. И решение о реюнионе Accept мы принимали совместно – нам пришлось ради этого согласовать немало разногласий в наших рабочих расписаниях. Скажу тебе честно, продолжение карьеры Accept лично мне далось очень нелегко, ведь в самом начале 90-х у меня очень неплохо шли дела с U.D.O., и на своих концертах мы играли пару классических номеров Accept. Однако когда Accept вновь собрался на репетицию, мы поняли, что взаимодействие музыкатов группы точно такое же, как и при записи нашего дебюта в 1979 году. И, хотя наш реюнион-CD "Objection Overruled" (1993) был мало похож на записи Accept классического периода и нас преследовали постоянные проблемы с комплектацией состава вторым гитаристом – ты помнишь, мы и в Москве работали вчетвером – только спустя четыре года и еще два студийных альбома из Accept вновь выветрился весь боевой дух. Четыре года триумфальных выступлений для группы, распавшейся за полдесятилетия до того, – совсем немало, поверь мне!
PLAY: А что ты думаешь по поводу сольного альбома своего бывшего коллеги, гитариста Вольфа Хоффмана (Wolf Hoffmann) "Classical" (1997), где он небезуспешно свел воедино гитарный хард-рок и европейское классическое музыкальное наследие?
УД: Просто отличный альбом! Это именно та работа, которую Вольф мечтал записать еще в 80-е, и я его отлично понимаю: много ли ты видел хэви-гитаристов, которые называют своим едва ли не единственным кумиром русского композитора Чайковского? Было бы хорошо, если бы он продолжил и дальше работать в том же духе.
PLAY: Ты уже неоднократно выступал в России, и каково тебе было выступать в тех городах, где наши, скажем, деды сходились в бою на полях сражения Второй Мировой войны?
УД: Ты имеешь в виду Волгоград?
PLAY: Да, и Волгоград тоже…
УД: Для меня Вторая Мировая война – всего лишь история, и знаю-то я о ней в основном из школьного курса. А ведь мой дед воевал на восточном фронте, и детстве немало рассказывал мне об ужасах той войны, да только все эти рассказы как-то проходили у меня мимо ушей. Так что в этой ситуации я – просто сторонний наблюдатель, не более… Хотя мне, конечно же, было интересно увидеть все эти места, где вершилась история XX века, собрать информацию о тех великих битвах. И, как ты понимаешь, лозунг группы U.D.O. тот же, что и прежде – "довольно войн!" По-моему, человечество и так успело навоеваться…
PLAY: Чего ждет лично Удо Диркшнайдер и группа U.D.O. от начинающегося сейчас очередного тура по России?
УД: Поскольку это будет наше крупнейшее турне по России, всего 15 концертов, то я с нетерпением жду наших выступлений в тех городах, где мы еще ни разу не были. Всегда приятно исполнять свои песни для тех людей, которые слышат их на концерте впервые. Особые надежды связаны у меня с той частью тура, что пройдет по Украине – мы еще никогда туда не заезжали. Да и что может быть более приятным для рок-музыканта, чем открывать для себя новые территории?
• Поддерживайте канал «Говорит Всеволод Баронин» лайком публикации и подпиской на канал. •