Пасмурной зимней ночью мы возвращались из Лыскова с хоккейного матча. Друзья довезли нас до федяковского кладбища, где на стоянке у торгового центра осталась наша машина.
Идем мы от погоста в черных куртках с капюшонами на головах, с клюшками на плече. Навстречу бабка старенькая бредет полусогнувшись. Метров пять до нее оставалось, когда приятель вдруг спросил: - Куда, бабуля, так поздно идешь?
Бабка голову подняла, секунду на нас смотрела, морщины на её лице, охваченном ужасом, вмиг разгладились, и с криками: «Не хочу! Рано мне еще!» - такого стрекача она дала, что радикулит у неё вмиг пропал.
- Что это с ней? – недоуменно спросил приятель.
Я посмотрел на него и тут же сообразил:
- В таком наряде, с клюшкой на плече, и шествуя со стороны кладбища, ты – вылитая бабкина смерть!