Глава 8. "Фая!"
- Василий Викторович, можно? – в приоткрытую дверь аудитории просунулась голова лаборантки Веры.
- Не можно, а нужно – деланно сердито прикрикнул Кваха, - мы уже полчаса Вас тут ждём! Что Вы плетётесь как черепаха? Сейчас, ребята, наша сонная муха принесет нам спиртовку, и мы продолжим.
Профессор упивался своим превосходством, пользуясь любым случаем возвыситься над своими подчинёнными. Естественно, никто никого полчаса не ждал. Лаборантка пришла минута в минуту, как ей было указано. Тем не менее, не промолвив ничего в ответ, она вошла, поставила спиртовку на стол и, потупив взор, отступила в сторону, ожидая дальнейших указаний.
Студенты уже привыкли, что Кваха гнобит Веру. И надо признать, что проблема этих отношений была не только в нём.
Вера, в свои неполные 25 лет, была абсолютно безропотным, пугливым и инфантильным созданием без внутреннего стержня. Она паталогически не выносила конфликтов. Даже небольшое повышение голоса оппонента полностью парализовало её. Вера, замыкалась в себе, молча выслушивая оскорбления, полностью подчиняясь власти обидчика. А потом, вечерами, она тихо рыдала в подушку, проклиная свою нелепую трусость, снова и снова перематывая в голове сцены прошедшего дня и придумывая десятки смелых остроумных способов поставить соперников на место. Но приходил новый день, а с ним новые обиды, и всё та же тишина в ответ. Поэтому, не удивительно, что она стала предметом для едких нападок профессора. Он даже не воспринимал её, как объект для домогательств, не считая её за лицо женского пола, несмотря на то, что она была достаточно интересной девушкой.
Квашинский, пренебрежительно взглянул на Веру. Внезапно, по его лицу пробежала хитрая недобрая усмешка.
- А, знаете, что…
Студенты, притихли, понимая, что сейчас что-то будет.
-… пожалуй, мы сегодня больше не нуждаемся в Ваших услугах. Думаю, любой студент сможет продемонстрировать этот опыт лучше Вас. По крайней мере, расторопнее. Вот например Вы, идите сюда.
Кваха ткнул пальцем в направлении Кристины и настойчиво поманил рукой. Кристина, надеясь, что этот приговор относится не к ней, оглянулась по сторонам, но, к несчастью, указующий перст судьбы был нацелен именно на неё.
- Смелее, смелее. Я Вас не съем. У нас с Вами будет чудесный опыт. Хе-хе. Я Вас всему научу.
Кристина нехотя поднялась и неспеша зашагала к доске, как на эшафот.
- Вот отлично! Вначале берём вот эту пробирку, – Кваха взял Кристину рукой за предплечье и подвёл её кисть к пробирке с реактивом, - И наливаем сюда. Хорошо! Теперь эту пробирку. Замечательно!
На лице Кристины застыло выражение отчаяния. Со стороны, эта картина напоминала мотылька, попавшегося в сеть к кровожадному пауку.
Кваха торжествовал, Саша закипал, аудитория сочувствующе безмолвствовала.
- Ну вот, видите, как у нас всё хорошо получается. Как видите, сейчас реакция практически не идёт. Но давайте попробуем подогреть раствор, поджигайте спиртовку. Кристина, не дожидаясь, что её опять схватят за руки взяла спиртовку и зажигалку, лежащие перед ней, и подожгла фитиль.
Ну вот умничка! А Вы, видите, как всё нужно быстро делать, - сказал профессор, поворачиваясь к Вере. С этими словами, положил руки на плечи Кристине.
Сложно сказать, из-за чего Кристина вздрогнула. Из-за того ли, что почувствовала на своих плечах мерзкое прикосновение, или из-за того грохота, с которым захлопнулось откидное сидение, когда взбешенный Саша вскочил со своего места, готовый прямо здесь набить морду старому извращенцу.
Он не успел этого сделать.
Кристина вздрогнула, и спиртовка выскользнула из рук. Она успела отскочить в сторону до того, как спиртовка подпрыгнув на кафельной плитке лабораторного стола выплеснула своё содержимое, а со второго удара разлетелась брызгами осколков в разные стороны. Спирт пылал мягким синим пламенем с оранжевыми всполохами на левой штанине профессора, от колена и до того места, где штанины встречаются друг с другом.
Кваха стоял, выпучив глаза и ловя воздух ртом, как рыба, силясь выдавить из себя хоть какой-нибудь звук. В этот момент, перепуганная Вера, рефлекторно, схватила лежащий на столе лабораторный журнал и стала что есть силы лупить по языкам пламени, пляшущим по шерсти коричневых профессорских брюк. Огонь погас довольно быстро, но лаборантка всё не останавливалась, несмотря на жалкое поскуливание Василия Викторовича. Девушка сделала ещё семь-восемь хороших шлепков, в центральную область очага, после чего выронила журнал и, в ужасе, отскочила назад, осознав, что сейчас произошло.
Профессор стоял немного согнувшись. Его слезящиеся печальные глаза выражали боль и страдание. По всему было видно, что Верины манипуляции затронули самые тонкие струны его души.
Мгновенная карма!
Наконец, он осторожно распрямился, привычным движением водрузил на место локон страсти и, злобно зыркнув на Кристину, тихо произнёс в сторону аудитории.
- Я надеюсь, что этот небольшой инцидент останется между нами. Напоминаю, что на следующем семинаре будет итоговый контрольный тест. Лекция окончена! – Кваха, осторожной кривой походкой, удалился, хлопнув дверью.
Десяток секунд в зале стояла мёртвая тишина, а потом грянул дружный хохот первокурсников.
Во всём этом ликовании троим было не особо весело.