Говорят, что у травматологов межсезонье – это когда мотоциклисты уже закончились, а сноубордисты ещё не начались… Значит у токсикологов сейчас самая горячая пора. Ведь пошли грибы, а с ними и отравления. Отравление грибами – одно из самых тяжёлых.
Вот прочитала в новостях: семья отравилась…толкачиками. Кем-кем? Википедия нам в помощь. Оказалось, толкачики – это съедобные мухоморы. Ни больше, ни меньше. Ну вот зачем есть их и ещё детей кормить? Ведь не война же, не голод.
Да. Не зря моя бабушка говорила, что есть можно абсолютно все грибы. Просто некоторые из них – один раз в жизни. Фразу эту запомнила я на всю жизнь.
В лес мы всегда ходили с бабушкой. Вернее, ездили на поезде. Это был странный гибрид поезда и электрички. Состоял он из нескольких списанных по старости плацкартных вагонов. И походил на какое-то пробудившееся от спячки ископаемое животное с поднятыми тамбурными площадками и наглухо заблокированными входными дверьми. Медленно и неспешно полз он среди лесов и полей по одноколейке.
Для меня всегда оставалось загадкой, как машинист находил места остановок среди одинаковых зелёных лужаек. В открытые двери влетали бабочки, птичьи трели, запах цветущих лугов и леса. Путешествовали на этом поезде такие же неторопливые дачники и грибники. На обратном пути вагоны наполнялись шумными тётками с бутылками козьего молока. Можно было прямо в вагоне купить его и выпить его с кусочком чёрного хлеба.
Древняя «лошадь» эта в народе метко прозывалась «Качура». Толи от того, что кочевала она неспешно между двумя соседними городами, моли от того, что пока доедешь – окочуришься.
Сойдя ранним утром на полустанке, который от соседних лужаек отличался только россыпями окурков, мы шли к лесу. С собой только корзина, бутылка с водой и хлеб. Хлеб – обязательно. Бабушка всегда говорила: «Идёшь в лес на день, бери хлеба на неделю».
Хорошо идти по мокрому от утренней росы лугу. На опушке леса бабушка определялась по солнцу, а затем находила себе и мне подходящую палку. Ею следовало шуровать в траве и кустах в поисках грибов. Ни в коем случае не руками. Можно от бабушки палкой по руке получить. Детская рука маленькая, а палка тяжёлая. Больно. Но это лучше, чем укус гадюки. Бабушку в детстве гадюка кусала. Рука опухла, и бабушка лежала пластом несколько дней. Лекарь из ссыльных студентов принёс какую-то горькую жидкость и велел поить девочку. Всё это бабушка рассказывает мне в процессе тихой охоты.
Мы медленно идём по лесу и беседуем. Именно беседуем, а не болтаем. Пустопорожнюю болтовню бабушка не терпит. Она безошибочно находит грибы. Пошевелит палкой в траве, и я кладу в корзину крепенького боровичка. Собирали мы только белые, подосиновики и подберёзовики. Нет хороших грибов – возвращались пустые.
Но такое бывало редко. 2 – 3 беленьких да найдём. То ли сноровка у бабушки была, то ли слово какое знала, только перешепнуть мне не успела…
Однажды я сорвала и принесла бабушке красавца-мухомора. Ух и хорош был! Как на картинке. Но получила за него нещадно. «Не твоё – не бери!». А потом бабушка долго тёрла мне руки травой и поливала водой из бутылки.
К концу дня в ожидании «Качуры» на полустанке собрались грибники и, как птицы, расселись вдоль насыпи. Старые шпалы пахнут креозотом – запахом дальних странствий. К нам подсел подвыпивший мужичок. Видимо, успел уже «проздравиться с полем». Посмеялся над нами, «городскими дамочками», с нашими несколькими боровиками и подберёзовиками и с гордостью показал корзину, доверху наполненную всякой грибной шушерой.
Вот тогда-то и сказала мне бабушка ту фразу, которую накрепко я запомнила, но смысл которой поняла только со временем. А теперь и своим детям повторяю.
Всем удачи! А грибников - с полем!
