Когда мы приехали в больницу, то встречал нас врач- дежурант . Его дело было заполнить нашу историю заболевания. На вопросы никакие он не отвечал, лишь сказал что сейчас нужно переливание крови чтобы улучшить показатели клинического анализа. О дальнейшей борьбе с раковыми клетками нам рассказала наша доктор- онкогематолог. Я слушала ее буквально открыв рот, чтобы запомнить как соблюдать все рекомендации.
Но находясь первое время в шоковом состоянии почти без сна, приходилось много переспрашивать. Доктор была знакома с психологией родителей в этой ситуации и спокойно все объясняла. Она была только только один год после ординатуры, но я ей полностью доверяла. По-другому быть не могло. Так мы и прошли эти два с лишним года вместе.
Я не приставала к доктору с вопросом почему эта болезнь появилась именно у моего ребёнка. В тот момент волновало только одно- как помочь и спасти дочь, вырвать из этого зла. Сразу вам никто ничего не скажет. Надо сначала хорошо исследовать, а потом уже начинать лечить по протоколу, которому придерживаются во всем мире.
Не может быть лечение лучше в той или иной стране. Да, скорее всего там лучше условия в больнице, лучше уход персонала. Протоколы по которым лечат онкологию одинаковые для всего мира.
Врачи в нашем случае определили степень риска, она бывает стандартная средняя и высокая. Все зависит от результатов множества исследований , возраста , и как среагировал организм на первые шаги химиотерапии.
В самой первой статье я уже писала, что при первом же обходе заведующая онкогематологией вселила в нас надежду. Это было очень важно для меня в тот момент. Нашлись силы чтобы преодолеть этот долгий путь лечения вдали от дома, детей и родных. Благодарю всех и вспоминаю до сих пор.