Я пытаюсь понять, почему так вышло, что мой первенец решил уничтожить свою жизнь. Наркомания настоящий бич нашего века. В средствах массовой информации печальная статистика захлебывается цифрами. Стены домов призывно зазывают детей в наркотический рай. Все знают, что это дорога в один конец. Знают. Но продолжают упрямо идти навстречу своей гибели. Там, среди этих живых мертвецов мой синеглазый сын. Мой пока еще живой упрек. Мой стыд... Я вспоминаю свои ошибки и вытаскиваю грязное белье для того, чтобы кто-то другой не повторил их. Это третья часть моей исповеди.
Сашка пошел в армию. Он очень хотел в армию. всегда считал, что этот путь должен пройти каждый мужчина. Это непреложное обязательство. Это долг, и он готов был с честью отдать свой долг Родине.
Год в армии пронесся быстро. Мы много писали писем, общались в социальных сетях. Незадолго до ухода в армию, Сашка повстречал "любовь всей своей жизни". Ждали его уже вместе с Аленкой.
Он вернулся..Почти не изменился. Немножко злее стал, что ли? Я не обращала на это внимания. Меня злило, что никак не может устроиться на нормальную работу, зарабатывает калымами, там, сям... Но старалась не подавать виду. С Аленкой продолжал встречаться, сыграли веселую свадьбу. Примерно через год Аленка узнала, что ждет ребенка. Радовались все вместе. Мне порой не нравилось, как Сашка разговаривает с женой, как повышает на нее голос, делала замечания... Но Аленка не жаловалась. О, ищи Сашка еще тысячу лет, и все равно такой преданной, любящей жены не нашел бы. Невестка просто растворилась в нем.
Первый звонок прозвучал, когда Аленка лежала в роддоме на сохранении. Я неожиданно заявилась к сыну в гости и... я увидела... нет, не сына, гадкую мразь, которая каталась по полу, бессмысленно вращала глазами, разевала рот и что-то невнятно орала.Прошли годы, а этот кошмар так и стоит перед глазами. Хочется забыть, но не получается. Когда этот ужас прошел, Сашка рассказал мне, что впервые попробовал курить какую-то соль. Рассказал, как это страшно и ужасно. Как это противно. И Я УСПОКОИЛАСЬ. Понимаете? Я успокоилась. То есть спокойно стала жить дальше.
Знала ли я что он продолжает употреблять наркотики? Мой мозг кричит мне: НЕТ!!! Я думаю, знала, по крайней мере, догадывалась... И когда находила пачки "Беломорканала" в их доме, и готовые самокрутки. Как ни в чем не бывало, выбрасывала и жила дальше...
А потом Сашка избил жену. Сильно. С ребенком на руках она прибежала ко мне, мы вместе плакали, вызвали ее родителей и Аленка с сыночком уехала к маме. Сашка поехал за ней.... Я против была, но он уже вырос, я больше не была для него жизненно необходимым человеком, он нашел себе замену. Нет. Не правда. Не замену. Жертву...
Аленку он избивает постоянно. Часто прямо при сыне... Ему плевать. Он получает наслаждение, избивая ее. Он упивается ее страхом, ее слезами. Ему наплевать на сына, на все. Я часто умоляла невестку подать на развод. Просила... Она звонила, в поисках сочувствия, а я сразу просила ее развестись. Сначала Аленка безумно любила моего сына. Теперь она просто боится его, живет в непрекращающемся ужасе. И рядом в этом же ужасе живет маленький синеглазый мой внук. Копия Сашкина.
Постепенно правда о моем сыне начала выплывать, от нее уже нельзя было отвернуться. Когда я узнала, что Сашка начал колоться (от невестки узнала), первое что я сказала: "Хоть бы теперь он умер". Представляете? Теперь вам ясно, какая я мать? Могу ли я называться этим словом? Теперь можете кинуть в меня камень. Я этого заслуживаю.
А дальше снежный ком. Сашка пытается выкарабкаться. Идет в наркологический диспансер. Сам. Пролечивается. Сам. Полгода чистый. Срыв. Снова берет себя в руки, несколько месяцев чистый. Снова срыв. Завязка. Срыв. Завязка. Срыв. По кругу.... Каждый срыв заставляет его употреблять все больше и больше этой гадости.
А я жду, когда же его не станет. Он временами смотрит на меня своими синими глазищами...смотрит... Он помощи ждет. А я жду, когда его не станет. Я нахожу для себя оправдание снова и снова я боюсь за невестку, за ее жизнь, я боюсь за своего внука, за его жизнь... И жду, когда его не станет. Когда я спокойно пойду в церковь, поставлю свечечку... Он еще жив, хотя совсем уже на себя не похож. А я ...свечечку...
Временами мне хочется реветь, выть белугой, орать, тогда я выдыхаю весь воздух из легких и начинаю ненавидеть его. Остатки своей нежности прячу глубоко-глубоко, чтоб не выбрались... и ненавижу его. Он гниет и рассыпается на части. У него в глазах пустота. Там больше нет места всепоглощающей любви. Его руки и ноги высохли. Когда он обнимает меня, я чувствую хрупкие руки. Он знает, что я не верю в него... Я ему сказала...Сама... Бросьте в меня камень. Может, физическая боль заглушит ту, что сжигает внутри... А знаете, что я еще ему сказала? Я спросила своего сына, почему он не может себе передоз сделать? Я спросила. Я мать спросила своего сына, "скоро ли он сдохнет и освободит нас"(пусть не такими словами, но ребенок услышал ведь именно это). Я ненавижу своего сына. И себя, И то, что происходит с нами. Но мы живем. Поехала, нашла на помойке, грязного, все руки в дырках, привезла домой, отмыла, накормила, уложила спать в чистую постель. Вздохнула... Два дня счастья...Мой мальчишка снова сбежал. Валяется где-то в грязи, с помутненным сознанием, в своем наркотическом аду. А я жду, когда все это кончится.
Понимаете теперь, как я жду своего камня? А вы все молчите...
Берегите детей. И, если уж родили, будьте готовы не только получать любовь, но и отдавать. Щедро. Всегда. Они ждут... До последнего. А если не дожидаются, то уходят.. Каждый своей дорогой. Мой вот такую выбрал...
Это не последняя история про моего мальчика. Будет еще одна. Не знаю, когда, но будет. И я расскажу вам, как чувствует себя мать, уничтожившая своего ребенка. Прости меня, сынок, дуру и эгоистку... Я сломала твою жизнь, но и свою я сломала тоже. И так мне и надо.