В какой-то момент стало ясно, что я совсем не понимаю что это значит «любить себя». Не, ну вот так, головой понимаю, а чтобы вспомнить какое-то ощущение – нет. Пусто. Вместо этого я отлично понимаю, что такое себя ненавидеть. Отборной, отчаянной, лютой ненавистью, погружающей в депрессию или опрокидывающей в истерику – на выбор.
Это обнадеживало. Если есть в человеке ненависть, то под ней обязательно найдется и любовь – если хорошенько поскрести.
В книжках умных психологов было написано, что в тяжкие моменты, когда непроглядная чернота затопляет мозг надо говорить себе что-то вроде: «Любовь исцеляет и направляет меня, дарит мир в душе» или «Я наполнена светом», или там, про бога всякое. А еще признаваться самой себе в любви перед зеркалом трижды в день. В качестве терапии. Якобы это должно принести облегчение и просветление, и избавление от тягот. Метод выглядел сомнительным. Единственное, что я могла почувствовать стоя перед зеркалом и разговаривая с отражением – это только то, что я полная идиотка и окончательно ку-ку. То есть - не вариант.
Впрочем, книжки умных психологов оставляли свободу выбора и даже рекомендовали придумать что-нибудь свое, душевно близкое. Я долго думала. Слова не находились. Наполненности светом не ощущалось, божественное провидение не влекло меня через тернии, ничего такого жизнеутверждающего на ум не шло. Все казалось пафосным и надуманным чересчур.
Но вот однажды жизнь дала мне шанс. В какой-то уик-энд я решила выбраться со всеми детьми в центр, погулять. Со всеми тремя, включая старшего. Одна. Общественным транспортом, разумеется. Ну, не идиотка ли?
С самого начала затея не задалась: младшие шалили и капризничали, старший выделывался и хамил. Я старалась быть всем хорошей матерью, как могла, но у меня не слишком-то получалось. Вдобавок, из-за странного помутнения головного мозга, я пропустила два подряд нужных нам автобуса, как раз пока выясняла отношения со старшим. Следующий автобус был непонятно когда, я непонятно зачем поперлась невесть куда в этой неуправляемой компании, я опять не справлялась, все плохо и как же я могла проворонить автобусы, боже. Куда я смотрела-то?
В этот момент, когда внутри меня все звенело от напряжения и разлеталось на клочки от ярости, тот самый бог, который «ведет меня через все препятствия» послал мне старушку-божий-одуванчик. Одуванчик плюхнул свои сумки на лавочку на остановке и сразу набросился на меня.
Общеизвестно, что женщина с маленькими детьми в нашем социуме – это низшее звено пищевой цепочки. Эдакий продуцент, которого посильно сожрать даже самому завалящему консументу. Одуванчик был явно консумент.
- Что ж ты детей посадила на скамейку железную! Они же у тебя отморозят там все!
Я не сразу поняла суть бабкиных претензий. Вяло, по привычке, начала объясняться, что, мол, детям там безопаснее, чем перед дорогой торчать. Они же выскочить могут в любой момент, ума-то нету. Но слова подбирались с трудом, звенящее напряжение внутри нарастало и вдруг превратилось в звенящую тишину. Одуванчик принял мое мямленье за неуверенность и решил поднажать.
- Будешь потом с ними по больницам таскаться! Слезы лить! – начала вещать токсичная карга.
Это уже было слишком. Дзынь, щелк, трах!
Искомая фраза распустилась в голове как цветок. Как ядерный гриб. Засияла как алая сигнальная лампа. И мне и вправду вдруг стало так хорошо, спокойно и уверенно. Я почувствовала себя сильной, взрослой, поняла, что все трудности ерунда и я со всем прекрасно справляюсь. Все как обещали умные психологи.
Бабке я, конечно, сказала не так. Я все же воспитанная девочка. Другое сказала, помягче, повежливей. Но все равно она отлетела от нас пулей, каркая на лету и рассерженно помахивая баулами. А народ на остановке хихикал в кулак.
Эти волшебные слова я теперь часто использую. Говорю их себе каждый раз, когда жизнь поворачивается ко мне выпуклой стороной и я начинаю думать, что я ужасный человек и все опять сделала неправильно. И мне помогает. Успокаивает и наполняет внутренним светом, дарит мир в душе.
Они простые. Звучат так: «Пошли все в жопу!»