История вечера, когда чилийская команда стала победителем Копа Либертадорес. История вечера, когда нация и страна родились заново. Рассказывает Роберто - сын отца-чилийца и мамы-украинки.
Чили прошла через тяжелые испытания в 20-м веке, нет нужды упоминать все те события и персоналии, которые были на слуху у всего мира. Но одним из событий, значительно изменивших жизнь страны, и не получившей такого объёмного освещения в медиа за пределами Южной Америки, была, конечно же, победа «Коло-Коло» в финале Копа Либертадорес. До сих пор считаю этот день единственным, который отмечается всем населением без исключения. Настоящий национальный праздник, не суть важно – студент ты или сотрудник полиции. В Чили its all about football.
Чили – моя вторая, если даже не первая, Родина. Родился я в Запорожье в семье чилийца и украинки ещё в советские времена. Отцу пришлось покинуть свою страну после военного переворота Пиночета. Хотя это трудно назвать прямым бегством – за несколько дней до переворота он приехал по работе в Советский Союз, узнал о перевороте, находясь уже здесь и, увидев, в какую сторону развиваются события в его родном Сантьяго, решил повременить с возвращением и остаться в СССР. Прошло 18 лет, прежде чем он вернулся домой.
Я впервые попал на Родину своего отца в 1991-м году. Как раз в том году Копа Либертадорес подняли над головой победители из Сантьяго. «Коло-Коло» выдали просто потрясающий сезон, они удачно использовали слабые места соперников в свою пользу и всегда реализовывали свои немногочисленные моменты. Последним препятствием на пути к трофею была «Олимпия» из парагвайского Асунсьона. Первый матч закончился без голов, поэтому ответную игру в Сантьяго все ждали как одно из главных событий в жизни нескольких поколений чилийцев и чилиек дома и за границей. Три безответных гола в ворота парагвайской команды удовлетворили это ожидание всенародного праздника. Нет, даже не думайте, что я попал на стадион – при таком ажиотаже это было просто невозможно. Но то настроение праздника, которое царило на улицах, я не забуду никогда.
Люди пели, танцевали, обнимались в вечер победы и ещё несколько дней после игры. У всех было ощущение нового начала. Начала новой истории, нового этапа в жизни целой страны. Отец ещё говорил, что нам удалось одновременно пережить как конец одного массивного исторического этапа в СССР в 1991-м году и тут же присутствовать на новой странице Чили – странице, которая была открыта 5-го июня 1991-го года. После этой победы история Чили разделилась на «до» и «после».
В тот вечер что-то необычное случилось со всеми чилийцами. Нет, я не говорю об атмосфере всеобщего футбольного праздника – это мы видим и в наших странах после больших побед и значимых достижений. Было что-то ещё. Лишь годы спустя я осознал, что я присутствовал при последнем дне диктатуры Пиночета. Никто иной, как местная полиция, не могла лучше это подтвердить.
Представьте себе Чили 80-х. Если вам нужна помощь на улице – забудьте о том, чтобы обращаться к полицейским. Хотите сделать фото какого-то неправительственного здания или обычного памятника – ни в коем случае не делайте этого, если рядом полиция. Не заговаривайте, не смотрите, даже не проходите слишком близко. Все эти набранные в срочном порядке из глухих селений парни, получившие в руки оружие, были по-настоящему опасны. Вы услышите, что пули у них в магазинах были резиновыми – да, это так. Но только первые 10 штук. Остальные не так уж и редко использовались в период диктатуры, не нужно пытаться найти этому оправдание. Людей похищали, люди пропадали, люди молчали и боялись.
И держа в голове этот образ полицейского, представьте молодого меня, идущего по улицам Сантьяго в этой атмосфере праздника в компании друзей и родственников. Внезапно мы слышим впереди автоматную очередь. Этот звук не спутать ни с чем, даже если вы никогда не видели голливудских боевиков. Естественно, что все тут же инстинктивно разбежались по сторонам, легли на землю, спрятались за деревьями и т.п. Но затем мы увидели его – молодого полицейского, поднимающем этот самый автомат, которым он стрелял в воздух, и подпевающего песне о «любимом Коло-Коло». Количество нарушенных им инструкций и написанных объяснительных наверняка было сложно подсчитать. Наверняка он и сам потом отдавал себе отчёт в том, что сделал. Но он был настолько пропитан этой атмосферой праздника, что не удержался и выпалил как минимум половину магазина. Вот как можно лучше всего описать настроения того вечера.
Вспомнить первый посещённый матч по-настоящему сложно. Отец повёл меня совсем ещё маленького на местный запорожский «Торпедо». Ещё тогда я усвоил, что «Торпедо» - это народная команда «своих», а «Металлург» - продвигаемая местной градообразующей «Запорожсталью» команда «чужих». «Металлург» и правда в то время «тащили» местные функционеры, как раз для того, чтобы показать потом «на ковре», что в Запорожье якобы и о спорте не забывают. Отец работал на заводе «Коммунар», поэтому за «Металлург» ему и не судилось болеть. Против кого играл тогда «Торпедо» на моём первом матче – да о чём речь, как я могу такое помнить, когда я в пионерском галстуке несколько генсеков хоронил и стоял в почетном карауле перед портретом Ленина. После бурных 90-х многое забылось!
Возвращаясь к Чили, стоит ещё сказать, что так надолго мы там и не задержались. Мама хотела вернуться домой, да и вскоре должен был встать вопрос о моём дальнейшем образовании. В те времена поступление в чилийский университет было очень дорогим удовольствием лишь для избранных. Один хороший знакомый нашей семьи жил со своими родными в большом поместье с садовниками, уборщицами и личным поваром – и даже он мог беспроблемно позволить обучение только одному из детей. Второму обеспечить образование, по его словам, тоже можно было, но пришлось бы очень сильно напрячься и затянуть ремни. О садовниках в таком случае не могло бы быть и речи. Поэтому мы и возвратились в Украину.
Чили с тех времён сильно изменилась. Страна может похвастаться хорошим уровнем экономического роста, серьёзным сокращением уровня бедности в сельской местности, да и люди изменились тоже – стали более открыты и толерантны. В 80-х была бы высмеяна одна только идея о том, что темнокожий игрок может быть в стартовом составе какой-либо из топ-команд чемпионата или даже сборной Чили – к таким людям было и соответствующее отношение! Если у тебя предки из Африки или если ты выглядишь как прямой «нащадок (забыл слово» индейских племён – забудь о человеческом отношении к тебе со стороны «белых». Времена, к счастью, изменились, и одним из первых таких игроков был Жан Босежур. Вместе с Видалем, Меделем, Браво и другими это был костяк будущей успешной сборной, парни ещё и перенимали какие-то чисто аргентинские черты на поле – становились настоящими зверьми с полным градусом самоотдачи.
Футбол из моей жизни не ушёл, я и дальше занимаюсь им на профессиональной основе, но по ту сторону поля – из комментаторской кабины. Одним из первых матчей, который доверили комментировать лично мне, был финал Кубка УЕФА между донецким «Шахтёром» и бременским «Вердером» в 2009-м году. Сейчас же концентрируюсь в основном на испанском и латиноамериканских чемпионатах. Кто знает, возможно, на это увлечение, ставшее профессией, повлияли гены, а, возможно, их влияние было бы незаметным без соответствующей обстановки. Важное, значительное, даже сакральное – вот чем остаётся для меня футбол.
Роберто М.