Чтобы снять знаменитую сцену в бане, режиссёр Станислав Ростоцкий полдня уговаривал актрис раздеться. "Пусть снимаются дублёрши!" - категорично заявили они.
Тогда Ростоцкий использовал последний аргумент: он хочет донести до зрителя весь ужас войны, в которой красивые и молодые женские тела, созданные для любви и деторождения, оказываются мишенями для пуль.
К съёмках подошли максимально деликатно. Работали над сценой женщины-осветители, из мужчин на съёмочной площадке остались только режиссёр и оператор, но и те находились за плёнкой, в которой проделали дырки для камеры и для глаз режиссёра.
На репетиции актрисы были одеты в купальники и разделись только тогда, когда прозвучала команда "мотор!" Снимали сцену в павильоне, за которым поставили специальное оборудование. Оно подавало пар и тем самым имитировало банную обстановку.
В разгар съёмки банного эпизода прямо в павильон, где лежали намыленные актрисы, влетел человек в ватнике и сапогах и дурным голосом закричал: "Ложись!"
Это был человек, который отвечал за пароустановку. Про него никто и не вспомнил, и он преспокойно наблюдал, стоя за фанерной перегородкой, за репетицией, а потом, увидев раздетых актрис, начисто забыл, зачем он вообще присутствует на съёмках. Ещё бы! Столько красивых обнажённых женщин!
После его криков все бросились на пол, и после этого пароустановка взорвалась. От ожогов актрис спасла только быстрая реакция. Иначе ожогов от пара было бы не избежать!
А Станиславу Ростоцкому пришлось ещё отстаивать банный эпизод перед руководством: столь откровенные сцены были недопустимы в советском кино. Но, видимо, Ростоцкий обладал каким-то особым даром убеждения, потому что эпизод в бане всё-таки оставили. А вот сцену, где девушки загорают, лёжа на брезенте, сохранить не удалось. Её "съела" цензура...