Каким был звездный союз Михаила Ларионова и Натальи Гончаровой и что известный художник сделал для своей не менее известной жены?
Открыть в ней талант художницы
«Раскройте глаза на собственные глаза!» Этой хитро завернутой фразой Михаил Ларионов поставил крест на карьере скульптора своей будущей жены: до встречи с ним Наталья Гончарова вовсе не собиралась быть художником, а мечтала заниматься ваянием. Ларионов же посоветовал ей работать не с формой, а цветом. Молодые люди поссорились. Но когда Михаил пришел мириться, стены в комнате Натальи уже стали разноцветными — она расписала их сама. Так благодаря чутью и прямоте Ларионова в мире появилась еще одна уникальная художница.
Делиться с ней идеями
Ларионов и сам был уникальным. Он создавал искусство, поклонялся искусству и обращал в свою веру каждого, с кем имел дело. Ему было скучно писать просто женщин, просто природу, просто быт, поэтому он смешал физику и лирику и назвал это «лучизмом». Ларионов говорил, что все люди испускают энергию в виде лучей, эти лучи и нужно рисовать. Гончарова, тогда уже фактическая жена, поддерживает новоявленного «лучиста» во всем, примеряя новый стиль и в своем творчестве.
Последние десять лет перед революцией 1917 года Ларионов и Гончарова — самая известная и эпатажная пара в русском авангарде. Они пишут «лучистые картины», проводят скандальные выставки, устраивают представления, где разукрашивают обнаженных женщин. Они вместе, но не единое целое. Они живут как муж и жена, но не регистрируют отношения на бумаге. Они рука об руку создают историю нового русского искусства, но при этом каждый остается при своем. Союз Ларионова и Гончаровой — это бриллиант, сверкающий разными ослепительными гранями.
Отправиться вслед за ней в Европу
Однажды этот бриллиант заметил Сергей Дягилев. Великий продюсер, чьи «Русские сезоны» уже гремели на всю Европу, пригласил Гончарову оформить балет. Гончарова согласилась, но при одном условии: Ларионов, суперзвезда русского авангарда, должен ехать с ней. В дягилевской труппе Гончарова оформляет балеты, а вот Ларионову со временем становится скучно в статусе художника. Ему интересны все стороны балета, от сценария до хореографии. Ларионов становится частью богемной жизни Парижа, где они с женой поселяются в 1918 году, приятельствует с художниками Пикассо и Леже, поэтом Аполлинером и писателем Кокто.
Вдохновлять даже после расставания
В истории Ларионов и Гончарова остались как неразлучная пара, но их брак никогда не был традиционным. Официально художники поженились через 55 лет после знакомства — и то, чтобы уладить юридические вопросы. Людям особо строгих нравов обустройство их жизни покажется странным. Ларионов и Гончарова жили в одном доме, но на разных этажах. Их творческий союз был цел и невредим, но быт каждый из них предпочитал делить с другими. Спутницей Ларионова на долгие годы, вплоть до смерти художника, стала Александра Томилина, выпускница Сорбонны и бывшая библиотекарша. Гончарова к «Шурочке» относилась спокойно, тем более в ее жизни тоже случались влюбленности. Чем была семейная жизнь Ларионова и Гончаровой? Удобным договором двух прогрессивных людей? Или невидимой, но прочной связью, разрушить которую было невозможно?
Помочь ей вернуться на родину
Ларионов пережил Гончарову всего на два года. За это время художник успел официально жениться на своей Шурочке, но продолжал защищать интересы первой супруги. Он пытался исполнить их главную с Гончаровой мечту — отправить все картины, написанные за долгие полвека эмиграции, в Россию. По иронии, осуществить этот грандиозный план предстояло Томилиной. Умирая, художник завещал все жене, а та передала картины, эскизы, материалы, рукописи в СССР.
Материал впервые был опубликован на сайте Леди.Mail.ru