Политический контекст внутри страны в последний год вынуждает интересоваться происходящим даже тех, кто этого не делал никогда. «Если ты не занимаешься политикой, то политика занимается тобой», - как лозунг произносят казахстанки и казахстанцы всех возрастов и профессий, а в первую очередь новая сознательность транслируется через объекты искусства. Через независимый театр, например.
Думаю, нет нужды объяснять, отчего в Казахстане о политике не говорит государственный театр. Даже не потому, что запрещают, а так, на всякий случай. Министр культуры у нас в стране новый, а система старая, поэтому и к началу будущего сезона в этом отношении мало что обещает измениться. Впрочем, и далеко не каждый частный театр может взять на себя ответственность быть честным и контекстуальным.
Алматинскому ARTиШОКу тут пока равных нет. И дело даже не в том, что после объявления внеочередных выборов именно этот театр стал площадкой для дискуссии на тему «казахской весны», когда активистов в последний момент отказалась принимать другая городская локация.
ARTиШОК был в ситуационном авангарде всегда, и нынешний театральный сезон осенью начал с проекта Punch in the face, где артисты читали со сцены тексты блогеров и журналистов, написанные после убийства Дениса Тена. Там же впервые прозвучала тема, которая через полгода стала важнейшей в повестке: право на мирные собрания. Это была история Альнура Ильяшева, подавшего в акимат более тридцати заявок на проведение митингов и не получившего ни одного согласия.
На волне страха и гнева режиссер ARTиШОКа Галина Пьянова поставила «Гамлета» с Чингизом Капиным в заглавной роли. В этом спектакле чертовски узнаваемыми оказались буквально все персонажи, будто портреты, сошедшие со страниц СМИ. Тогда еще не было открытых разговоров о смене власти в стране. Премьера «Гамлета» состоялась за несколько месяцев до отставки президента Казахстана, а спектакль уже все предсказал: как на место старшего Гамлета приходит Клавдий и что после этого в Датском королевстве случается.
Самым крутым пророчеством в «Гамлете» ARTиШОКа стал образ Гертруды, которую сыграла Виктория Мухамеджанова – эта прическа и эти очки не оставляют других вариантов, прототип считывает легче легкого. Ну официально «Гертруда» стала вторым человеком в государстве, когда спектакль уже собрал десятка полтора аншлагов в театре.
Уже после передачи власти и назначения нового спикера сената в марте этого года новую премьеру сыграли в театре «Бункер» - спектакль по «Мертвым душам» Гоголя.
В спектакле «Мертвые» губернатора города N, где Чичиков находит новые полезные знакомства, сделали женщиной. Причем на этом образе строится весь посыл режиссера Азамата Абдильдинова, хотя есть ощущение, что создавалась актуализация на коленке и поспешно. Но предложение назвать пруд в честь губернатора прозвучало забавно.
Любопытно, что в финале «Мертвых» жители города N решают повесить Чичикова. И ровно такая же сцена, с повешеньем главного героя, есть в последней премьере ARTиШОКа – камерной опере «Ер Тостик». И в общем-то ни в том, ни в другом случае эпизод не становится ключевым, и его появление можно объяснить только подсознательным ощущением авторов: нам всем здесь не хватает воздуха.
Пьянова в «Ер Тостике» вообще радикально развязывает ситуацию: Бекторы убивает последних казахов на Земле, и единственные уцелевшие Ер Тостик и Кенжекей навсегда покидают Великую Степь. Спорное, если не сказать больше, решение.
И еще один частный театр, «Жас Сахна», не обошел вниманием события последних недель. Под финал сезона режиссер Барзу Абдураззаков поставил здесь пьесу «Бидерман и поджигатели» Макса Фриша. Это история о том, как в дом к небедному господину являются террористы, а он, не желая показаться нетолерантным к людям другого положения, сам провоцирует поджог собственного жилища.
В этом спектакле лидер поджигателей Шмиц в одном из своих продолжительных монологов произносит фразу «От правды не убежишь», и это отсылает к кейсу с плакатом на Алматы марафоне, из которого родилось нынешнее движение Oyan, Qazaqstan. Только сравнение выходит странным: образованных казахстанцев, выступающих за соблюдение прав человека в своей стране, режиссер равняет с радикалами и маргиналами, описанными Фришем. Получилось разжигание не хуже, чем в названии пьесы, только, в отличие от всех описанных выше режиссерских высказываний, это кажется как будто направленным в поддержку действующей системы.
Сейчас, когда сезон закрыт, остается надежда, что «казахская весна» доберется до больших и малых сцен к осени, к началу нового сезона. Это, однако, произойдет совсем не обязательно, но какая-то часть артистов точно продолжит высказываться через акт искусства честно, просто потому что не может жить иначе.
И вот за ними – правда, от которой не убежишь.
Текст был написан специально для Свежее.kz