По замерзшей дороге небольшого городка, сгорбившись и кутаясь в соломенную накидку, шел путник. Меч в недорогих ножнах выдавал в нем странствующего воина, прическа говорила о том, что это ронин – странствующий воин, без хозяина. Пронзительный ветер пытался сорвать накидку с его плеч и каждый раз, когда ледяной воздух проникал под его одежду, он зябко ежился. Редкие прохожие с опаской косились на воина и старались поскорее с ним разминуться. Лицо его было осунувшимся и почерневшим от солнца и голода. Он, механически переставляя непослушные ноги, переходил через мост, когда его окликнули.
– Тэкео-сан, ты ли это? Голос принадлежал пожилому человеку в недорогом хлопчатобумажном кимоно. Он внимательно присматривался к путнику, разминувшемуся с ним минуту назад на мосту, и окликнул того, чтобы убедится, что не ошибся. Воин остановился, медленно повернулся к старику и, щуря воспаленные глаза, пытался раскопать в своем затуманенном голодом сознании образ этого человека, но тщетно!
– Тэкео, это действительно ты! – с радостью проговорил старик и, проворно подойдя к воину, легонько потряс его за укрытые соломенной накидкой плечи.
– Ты, наверное, не помнишь меня? Меня зовут Ясуо, и я хорошо знал твоего отца, и тебя помню прекрасно! Пойдем, пойдем ко мне, согреешься! Что путнику делать в такой холод на дорогах, когда ледяной ветер свистит в ушах, выдувая из головы все мысли? Старик, а за ним и воин, направились в глубь городка и вскоре воин, вынув катану из-за пояса и положив рядом с собой, наслаждался теплом в доме старика.
Старик о чем-то говорил, и его речь звучала подобно горному ручью, чей язык непонятен, но приятно воспринимается ухом! Но вот в сознание воина проникло слово, которое, как острой иглой пронзило его мозг! Пища! Старик что-то говорил о еде, и воин напряг свое сознание для того, чтобы журчание ручья превратилось в осмысленную речь.
– Тэкео, так ты голоден или нет? Тэкео, уважительно поклонился старику и впервые за все время с его потрескавшихся губ слетели слова. Фраза покинула его пересохшее горло со звуком, напоминающим звук ржавого меча много лет не покидающего своих ножен и, наконец, с трудом вытащенного на белый свет нерадивым хозяином.
– Я очень… очень голоден, Ясуо-сама, – поклонившись еще раз, проскрипел воин, не смея поднять глаз на старика. Вскоре он жадно, почти не прожевывая, поглощал великолепный, рассыпчатый, белоснежный рис. Маринованные овощи были необычайно вкусны, а саке теплым шелком обволакивало его горло.
– Что с тобой произошло? Почему ты, – искусный воин, а еще в детстве отец гордился твоими успехами, странствуешь по дорогам в таком виде? Неужто никто не захотел иметь столь искусный меч в своем окружении? – спросил старик, внимательно рассматривая изнуренное лицо молодого человека, потягивая великолепно заваренный чай, который так приятно согревает в морозный зимний день.
– Вы правы, Ясуо-сама, – судорожно глотая пищу, проговорил молодой человек.
– Мое искусство достойно восхищения, я разрубаю ласточку на лету и ствол молодого бамбука, срубленный моим мечом, четыре удара сердца, не покидает своего среза.
– Так почему же ты не возглавляешь охрану какого-нибудь важного и уважаемого человека, а ходишь голодный по дорогам в таком непристойном виде, пугая честных людей? К кому ты обращался с просьбой принять тебя на службу? – проговорил старик. Молодой человек, тщательно прожевал пищу, расправил плечи и, приняв гордую осанку (благо горячая пища и теплое саке позволило это ему сделать) проговорил:
– Я воин… и не привык просить одолжения, как слабая женщина! Я демонстрирую свое мастерство на городских и деревенских площадях, побеждая одного за другим всех смельчаков, решившихся принять мой вызов!
– И что? Почему же ты до сих пор не на службе? – спросил старик, внимательно рассматривая молодого человека. Плечи воина поникли, голова опустилась, и взгляд, минуту назад загоревшийся огнем, потух.
– Я не знаю, Ясуо-сама!
– Я скажу тебе, Тэкео, в чем причина! – сказал старик, отставляя пиалу с чаем.
– Буду вам очень признателен! – уважительно поклонившись, ответил молодой человек
– Ты бесконечно глуп! – слетела с губ старика фраза и пощечиной обожгла воина. Он невольно схватил правой рукой катану, лежавшую справа от него, но, опомнившись, еще ниже наклонил голову в уважительном поклоне.
– Несчастный отец родил глупца, который к тому же оказался и искусным воином! Страшное сочетание! – проговорил старик жестко.
– Я преподам тебе урок, – сказал старик – и, если ледяной ветер не выдул все мозги из твоей глупой головы, ты меня услышишь! Эта истина также проста, как тот рис, который ты с такой жадностью поедал! Слушай! Всегда нужно просить! Усмири свою гордость! Выскажи свою просьбу! Ты удивишься, получив даже больше, чем ожидал! Это секретное знание для избранных, которые постигли мудрость и откинули зарвавшееся эго! Люди не слышали тебя и не знали, чего ты хочешь. Они видели твое искусство и поражались твоей храбрости и быстроте. Они видели твою статную фигуру и железные мышцы, канатами опоясывающее твое тело, но никто из них не помог тебе, они просто не знали, потому что ты не просил!
– Что ты на это скажешь? – крикнул старик, обращаясь к юноше, склонившемуся в поклоне напротив. В доме было тихо, потрескивали ароматные веточки в очаге, снаружи завывал ветер. Похоже, начиналась метель. Напряжение нарастало, спина юноши дергалась, пальцы сложенных перед собой рук сжимались и разжимались, хриплое дыхание выдавало внутреннюю борьбу, которая происходила в сердце юноши. Наконец, он произнес, не распрямляя спины:
– Ясуо-сэнсэй, могу я вас попросить замолвить за меня слово любому из ваших знакомых, которому нужен искусный и верный воин. Старик улыбнулся, веселые морщинки прочертили его лицо. Он взял пиалу, выплеснул остатки остывшего чая, налил свежего из стоявшего тут же фарфорового чайника и, сделав большой глоток, сказал:
– Ну конечно! Сегодня же переговорю с одним очень уважаемым человеком. Уверен он будет рад взять тебя! Юноша поднял голову и уставился на прихлебывавшего чай, тихонько посмеивающегося старика. В глазах юноши читалось неподдельное удивление!
– Так просто? – только и мог он выдавить из себя! И опомнившись, снова склонился в уважительном поклоне.
– Благодарю вас, Ясуо-сенсей, за урок! – проговорил юноша.
– Я прошу вас принять мои извинения! – сказал старик, обращаясь к склоненному в поклоне юноше, откладывая пиалу.
– Я был неправ, назвав вас глупцом! – старик склонился в ответном поклоне перед юношей.
– Вы правильно поняли мой урок… и я рад этому! Прошли годы. Юноша превратился в зрелого мужчину. Его мудрость, сила и искусство владения мечом сделали его сёгуном. И когда к нему обращались за советом, первое, что он говорил, вспоминая свой самый важный урок, усвоенный тем морозным днем, когда он переборол себя и смог выдавить из себя свою первую просьбу, в корне изменившую его жизнь, было:
– Просите и вас услышат! Просите и получите! Только не сдавайтесь, обращайтесь ко всем со своей просьбой, и вы поразитесь, как просто и лучшим способом
Святослав Саражин ©