Алексеевна была первой, кто появился на пороге нашей новой квартиры во время переезда. Прямо скажу, я не сторонник ни дружбы, ни войны с соседями. По мне самый лучший вариант: дружелюбное приветливое общение, без обсуждения интимных подробностей. Я человек закрытый, в свою жизнь и жизнь своей семьи посторонних стараюсь не допускать, в чужую не лезу. В общем, соблюдаю границы, но что такое добрососедские отношения понимаю и одобряю.
Так вот, когда мы перевозили вещи, с нижнего этажа поднялась женщина сильно пенсионного возраста, и строго поинтересовалась: «Кто мы, откуда и чего тут делаем?». Я вежливо и кратко пояснила, что мы новые соседи. По всему видно было, что человек ждал подробностей. Не получив их, бабушка скорбно поджала губы, понаблюдала за происходящим, и сказала, что мы очень сильно шумим, а у неё раскалывается голова. Я извинилась, пояснила, что сегодня пошумим ещё. Но режим нарушать не будем.
Бабуля удалилась, что-то ворча себе под нос. Семья мы мирная, спиртные напитки не употребляем, гости бывают редко, с соседями здороваемся. Мне казалось, что для мирного сосуществования в многоквартирном доме этого достаточно. Оказалось, нет.
Несколько дней спустя, та же самая соседка, встретила меня у подъезда вопросом: «Что это у вас вчера творилось?». От неожиданности, я слегка подрастерялась, пытаясь вспомнить, что было вчера. Как обычно после шести пришли домой. Ужинали, потом уроки учили с дочерью, ничего особенного. Спрашиваю: «А что такое?». Алексеевна громко, видимо, чтобы слышала «группа поддержки» - бабули на лавочке, выдаёт: «Я вчера прилегла, а у вас полная квартира мужиков, устроили тут балаган!». Сначала я потеряла дар речи, потому что мужик у нас дома есть, это мой муж, но он только один. Пришел около 9 часов, поужинал, спать лёг.
Потом я рассмеялась: «Ну что вы говорите, какие мужики!». Соседка моего веселья не поддержала, фыркнула и нырнула в подъезд. Я растерянно оглянулась на бабушек на лавочке, (все четверо с интересом ждали продолжения), и сказала: «Не было никакой толпы, один был, только он не мужик, а муж». Бабульки захихикали. Одна из них примирительно сказала: «Да не переживайте, Алексеевне вечно что-нибудь почудится!». «Ну не до такой же степени!» – пробормотала я. Бабульки снова захихикали. В тот момент я не знала, что это только цветочки.
Алексеевне действительно постоянно что-то чудилось: то дочка у нас на велосипеде катается по квартире, то ходим мы целую ночь и хлопаем дверью. Мало того, что она все это «слышит», так еще и своей группе поддержки на лавочке в красках рассказывает. Сначала я терпеливо объясняла пожилой женщине, что не было ничего такого и быть не могло, потому что днем никого нет дома, потому что у нас нет в квартире велосипеда, он на даче, что ночью мы спим и из квартиры не выходим.
Потом я стала её игнорировать – просто молча прохожу мимо. Результатов особых это не дало. Бабули на лавочке (часть их уже перешли в мою группу поддержки) нет, нет, да и спросят: «А правда, что у вас кошка всю ночь орала?», - «Нет у нас кошки, только хомяк в клетке» - «Ну, как же нету? Алексеевна сказала …» или «А правда, что с работы тебя выгнали?». Спрашиваю: «Алексеевна сказала?» - «Да!» - хором отвечают бабули.
Так и живём! Есть у меня дальняя родственница из соседнего дома баба Варя, ровесница Алексеевны, так она совет мне дала: «Ты бы её сразу матом послала, она бы тебя зауважала и не приставала к тебе, а то ты все по-доброму, вот она и липнет!».
Я матом практически не ругаюсь. Но баба Варя настаивает, что поможет только мат, я сомневаюсь… пока.