"Чтение растворяет личность, она живет чужими эмоциями, отдавая душу на растерзание бумажным, но от того не менее пагубным, страстям" - опасное это дело, оказывается, книги читать. Мне положено молоко за вредность, или кефир. Вот это явление в свойственной ему манере исследует Михаил Юрьевич Елизаров (очень мне нравится звучание его ФИО - как Лермонтов). Пастернак как объект выбран не случайно - ибо идолом был интеллигенции в свое время. А как показывает исторический опыт "большая часть так называемой интеллигенции склонна к интеллектуальному и духовному сектанству, эдакому благожелательному мракобесию, чрезвычайно разрушительному по своей природе" - в этом я с Михаилом Юрьевичем согласна, эмпирическим путем "шла-шла и пришла", это хорошо,что сюда пришла, а могла бы и нет. Тут уместно привести еще одну цитату - " Так уж вышло, что Цыбашев с детских лет напоминал неисправную печку, чадящую горючей мистикой. По счастью, дворовые религиозные потрясения так и не высекли ту роковую искру, которая разорвала бы ум Цыбашева, превратив в одного в многих ранних шизофреников". А так стал приличным человеком - борется с демоном Pasternakом. В книге раскрывается предыстория борцов, тех, кто в финале сразится и ... (не буду спойлерить). Абсолютно несхожие между собой, воспитанные каждый в своей специфической среде, - откуда и четыре плана повествования - пришли они к пониманию необходимости борьбы. А собственно с чем борются-то? Устами катакомбного священника Елизаров, за что и люблю его (в лоб, прямо говорит, часто и нецензурно, но такового уж орудие в этой борьбе), артикулирует " автор создает текстовую оболочку, признанную образцом духовности, и эта оболочка начинает служить для выражения совершенно иного содержания", "так, уже умерший автор может сделаться разносчиком демонической заразы". В чем спасение от этого вот всего - каждый сам для себя решает, если, конечно, хочет спасаться.
Чаще всего роман и прозу в целом Елизарова (а я бы и к бардовскому его творчеству отнесла) описывают так - "алхимическая смесь Гоголя, русской реальности, черной магии", "смешение точно выписанной реальности и мистической символики". Подписываюсь. Михаил Юрьевич мне нравится - и как писатель, и как бард, и гражданская позиция его мне близка.
