День на дворе стоял чудесный: светило солнышко, голубело небо, дул свежий ветерок. В общем, ничто не предвещало беды, как написал бы какой-нибудь привыкший к штампам автор. А я шла себе домой, не подозревая совсем ни о чем, как и положено всякой уважающей себе героине жутковатых романов с черными обложками. А у подъезда между тем сидела соседка тетя Даша и чистила картошку.
— Здравствуй, деточка, — сказала она. — Как экзамены сдала?
— Здравствуйте! — ответила я — Неплохо вроде.
Я было уже направилась к подъезду, как в вдруг в мозгу у меня щелкнуло: да ведь тетя Даша умерла 2 года тому назад! Я обернулась назад, надеясь узреть пустую скамейку или на худой конец соседку тетю Таню, которая вроде пока жива и здравствует. Но тетя Даша продолжала сидеть на той же скамейке и чистить ту же картошку. Я решила пойти домой и отоспаться как следует. Все-таки вредно это — недосыпать.
Но поспать мне не удалось, потому что у порога квартиры меня радостно встретила большая черная дворняга Мила. Наверное, есть смысл сказать, что появление моей любимой собаки детства было, мягко говоря, неожиданным — Мила умерла от чумки, когда мне было 4 года.
«Все чудесатее и чудесатее» — подумала я и прошествовала на кухню.
Впрочем, зря. На кухне сидело порядком 15 человек женщин и мужчин, причем большинство из них было одето по моде 19-го века. Исключение составлял только мой дядя Василий, который погиб в драке с ментами году в 95-м. На нем была старая, потертая косуха.
— Оооооо, а вот и наши живые! — обрадовался он. — Присаживайся, племяшка, присаживайся! Будем сдачу экзаменов отмечать!
Я без сил плюхнулась на стул, заботливо подставленный моей прапрабабушкой. Кто-то всунул в мою руку бокал со столетним вином.
— Ну-с, за жизнь! — произнес тост дядя Василий. — За нее, родную! — подхватили остальные. Мила рьяно вычесывала из шерсти довольно крупных размеров жуков-могильщиков.
— Племяшка, у тебя зрение хорошее, посмотри-ка: у меня на плече землицы кладбищенской случаем не осталось? А то я сам-то и не разгляжу никак, — подмигнул мне дядя.
— Дядь, я пойду погуляю, пожалуй, на улице. Погодка на улице… того… замечательная! — пролепетала я, спиной пятясь к выходу. — Скажите, пожалуйста, какие нервные эти живые! — фыркнула дама в порванном свадебном платье. А дальше я выбежала на улицу, и меня сбил грузовик. Ба-бах! — и все.
— Ну хорош дрыхнуть! Просыпайся, утро уже! Я протерла глаза, слегка сердито посмотрев на разбудившего меня N. — А мне сон странный приснился… — Какой? — поинтересовался он. — Как будто я живой была.
— Бывает, — философски сказал N. — Ну что, будем из могилы вылезать?