Мне было всего 17. После десятого класса я не пошла в одиннадцатый, а решила поступать в техникум, в ту пору ещё не было никаких ЕГЭ, и поступали все после сдачи обычных вступительных экзаменов — если на бюджет, и после тестирования — на платной основе. Бюджетных мест уже не оставалось к тому моменту, когда я надумала туда поступать, и поэтому я готовилась к тестированию... В ту июньскую жаркую ночь, я как обычно, засев с учебниками алгебры и геометрии на кухне, слушала негромкое радио, одновременно пытаясь вникнуть хоть в одну задачу из учебника. Не получалось. Математика не моё. Я - гуманитарий. Время перевалило за полночь. Радио исполнив гимн замолкло, из комнаты родителей доносился лёгкий храп, капала вода из вечно подтекающего крана на кухне, в окно тихонько скреблись ветки акации.
Не помню когда я обратила внимание, что тусклый свет настольной лампы стал мигать, я слегка пошевелила шнур и пощёлкала выключателем — не помогло. Напряжение скакало? Внезапно лампочка совсем уж яростно замигав просто пшикнула и взорвалась... Я выругалась и попробовала включить люстру, но света не было... В кромешной темноте глаза ещё не привыкли, но окно на фоне стены всё же выделялось, и я выглянула в него, что бы удостовериться, что света нет нигде... В соседних домах тоже было темно, фонари не горели. Я решила что в таком случае пора уже ложиться спать, и было отпрянула от окна, но моё внимание привлёк тёмный силуэт стоявший напротив дома. Это была женщина. Одетая в тёмное длинное платье, особенно выделялась фата обрамлявшая густые тёмные волосы. Предать словами какая жуть меня охватила в тот момент — невозможно! Она стояла неподвижно напротив моего подъезда, а усиливавшийся ветер трепал её платье, волосы, фату... Онемевшими от ужаса ступнями я попыталась сдвинуться с места, но ноги словно стали ватными, они не слушались. Потом женщина плавно сделала шаг вперёд, мне так показалось, и протянула ко мне свои руки.... Точнее, это были вовсе не руки, а лишь белые кости обнажившегося скелета, она вытянула их вперёд и словно посмотрела прямо на меня... Вот тут голос ко мне вернулся, и я завопила так громко как только могла! Конечно родители проснулись, и спотыкаясь в темноте и чертыхаясь, выскочили на кухню.
- Что случилось со светом? - Спросила мама. - Только у нас или везде?
- Ве..ве.. ве.. зде... - пробормотала я заикаясь.
Мама выглянула в окно...
- А чё орать то? - Раздражённо спросила она.
- Ты видишь её? Ты её видишь, скажи мне честно? - меня трясло.
- Кого? - не поняла мама.
- Женщину в фате... Призрака...
Отец чертыхнулся.
- Совсем перезанималась! Уже мерещится ей... Иди спать!
- Нет, неужели вы не видите её? Не унималась я...
В этот момент наша собака начала отчаянно проситься на улицу, и мама решила выйти с ней. Я умоляла этого не делать, но вооружившись фонарём и накинув на себя халат, мама и Жулька вышли на улицу...
Женщина смотрела на меня, и словно ждала этого момента, ждала, что кто-то выйдет к ней... А я в ужасе смотрела на неё и мысленно прощалась с мамой и собакой... Но вот они вышли из подъезда... Вот подошли прямо к ней... Жулька молча обнюхала тёмное платье... Мама схватила её прямо за руку и потянула на себя! В этот момент женщина словно сложилась пополам и рассыпалась на части, вокруг колыхалась лёгкая дымка... И я увидела в руках у мамы фату. Фату намотанную на сухую белую ветку так напоминавшую человеческие руки... Впрочем, фата вдруг в маминых руках превратилась в большую тюлевую занавеску. А когда свет фонаря упал на нижнюю часть платья то оказалось, что оно было соткано самой природой, из кустов и ствола дерева... А волосами оказался чей-то свитер который вместе с занавеской видимо унесло с балкона сильным ветром...
Когда мама с Жулькой вернулись домой неся в руках чужие вещи, меня накрыла истерика. Только уже от смеха. Впечатлительные люди с хорошо развитым воображением могут дорисовывать детали к образу, и создавать "реальных" призраков там где их нет, где есть всего лишь игра света и тени. Вещи оказались с соседского балкона, наутро мы вернули их соседке, которая была очень благодарна, что мама среди ночи пошла "спасать" чужое, несмотря на полную темень и сильный ветер.