Пока США клянет FaceApp как хитроумную уловку России в подрыве капиталистических ценностей, мы делаем очередное селфи с сединой на висках. Почему наши ленты в соцсетях за последние месяцы превратились в парад стариков и откуда такая мазохистская смелость? Попробуем разобраться и не сойти с ума.
Минутка досады за утерянное бессмертие
Все наши проблемы начались, когда Прометей и его тупой брат Эпиметей (буквально «крепкий задним умом») решили распределить между животными и людьми разные плюшки. Так вот, пока Прометей отвлекался на свой олимпийский быт, Эпиметей раздал зверям острое зрение, хороший слух, выносливость и силу, а люди остались без шерсти, незащищенными, голодными и дрожащими тварями. «Ну ок, хотя бы богоподобными и бессмертными — что ж поделаешь, он ведь мне брат», — подумал Прометей и стерпел. Тем более, что к делу подключился мудрый титан, который научил людей строить дома и корабли, охотиться, пахать землю и собирать урожай, считать, писать и читать и — о боги — гадать о будущем. И было все норм, потому как старости не существовало, а люди жили вечно — как боги.
И даже когда Зевс подарил Эпиметею красотку Пандору, Прометей всего лишь прошипел: «Говорил же, не принимай подарков от богов, это неспроста!» И как в воду глядел. Пандора — тайный агент Олимпа — нашла в доме Прометея шкатулку, куда тот заключил все беды человечества, и открыла крышку — болезни, нужда, голод и другие гадости вырвались наружу и поразили людей. На дне ларца оставалась только надежда, но глупая Пандора с испугу захлопнула крышку, и теперь эта опция у человечества в дефиците. Люди лишились бессмертия, а смерть стала такой же нормой, как и рождение вместе с ее неотъемлемой частью — старостью.
Старикам тут не место
Вы когда-нибудь видели сексуальную рекламу с участием стариков? Разве что очередной банк предъявляет живого (и миловидного!) мужчину старше 65 лет, которого искали по всей стране, чтобы изобразить счастливого обладателя пенсионного вклада. Или благотворительный фонд демонстрирует щемящий образ старости, и сразу хочется пойти в торговый центр, дабы забыться в приступе шопинга. Разумеется, с открытым антисексом предвыборных плакатов не сможет сравниться даже открытая провокация.
Шопенгауэр, самый реалистичный из мыслителей, говорил, что молодость создана для поэзии, а старость — для философии. При этом самое страшное для старика — это бедность. Не какая-то материальная, а духовная — бедность интересов, самовыражения, общения. То есть российская старость — ночной кошмар Шопенгауэра и в материальном, и интеллектуальном смысле.
Если спросить Лин Слейтер, которая буквально подрывает мифы о старости — и большое ей за это спасибо — о том, сколько хайпа поднял ее блог Accidental Icon, то станет ясно, насколько пожилые люди исключены из общества. И сколь удивительно видеть женщину за 60 сексуальной, модной, счастливой и реализованной!
Смерть — это табу, стало быть, и старости не существует. В экономическом смысле социальная страта «пожилых» исключена из маркетинга — нет секса, нет денег. С одной стороны — хоть кто-то может избежать испепеляющей токсичности маркетологов, но с другой — пожилые становятся субкультурой в формате «хард». Тогда как все остальные, вполне «софтовые» люди, могут примерять на себя разные образы и идентичности, купаться в потребительской культуре и менять профессиональные амплуа, пока им не плюнут в лицо эйджизмом: батенька, да вам уже 45.
Этот скандальный FaceApp:
Приложение было разработано российской компанией Wireless Lab и запущено в 2017 году. Сейчас проект переживает сразу две линии хайпа. Первая — хайп популярности у пользователей, которых уже более 160 млн. Вторая линия состоялась благодаря заявлению американского сенатора-демократа Чарльза Шумера, который назвал приложение «способом Кремля подорвать будущие американские выборы» и настучал на разработчиков FaceApp в ФБР.
Все американские СМИ цитируют раздел Terms&Conditions приложения и предлагают все более изощренные трактовки этого дежурного и абсолютно стандартизированного текста. «Русские получают доступ не только к вашим фото, но и к банковским картам» или «Теперь ваше фото появится на упаковке российского молока» — эти и другие месседжи транслируют различные блогеры, а отказ от использования приложения стал жестом. FaceApp также обвиняли в расизме, на что разработчики ответили: «Это AI (Artificial Intelligence — искусственный интеллект) расист». Но AI обучали люди, а люди — расисты. Как бы то ни было, все сложно. Приложение действительно имеет тенденцию высветлять кожу. В общем, детище бывшего сотрудника «Яндекса» Ярослава Гончарова явно принесло ему славу, о которой он и не помышлял.
Почему так? Экономика сильно завязана на сексуальности. Решительно все сексуально — одежда, парфюмы, гаджеты, услуги, музыка, еда. Соблюдение внешней привлекательности — это потребительская норма, и само потребление подразумевает прокачку сексуальности себя самого или других. Но старость — не сексуальна. Она субкультурна, но молодые могут примерить ее на себя — как новый дизайн, и потребить, как продукт.
Сексуальная старость как вызов
Против экономики не попрешь, но борьба с эйджизмом стала частью различных протестных формаций, которые отстаивают права меньшинств. Один из видных проектов на эту тему — StyleLikeU. Это мама и дочь, которые приглашают к себе в студию различных «нестандартных» гостей. Те рассказывают о себе, о своей идентичности и стиле, а параллельно — что бы вы думали — раздеваются, потому что одежда — это огромная часть нашего «Я» и тот самый QR-код, который сканирует социум. Проект посвятил целый раздел образу старения. Точнее, протесту против его нивелирования. Как и другие герои проекта, пожилые гости максимально откровенно рассказывают о своих увлечениях, ценностях, стиле, привычках, историях любви — не каких-то прошлых, а самых настоящих, и даже демонстрируют чувства перед камерой.
По крайне мере на западе старость не так жутко репрессирована, как в России. Там у нее нет чудовищных маркеров вроде «пенсия», «пятерочка», «поликлиника» и «вас нигде не ждут». Американские бабули хотя бы не отказывают себе в удовольствии играть в бинго или ночами просаживать в игровых заведениях свои пенсионные сбережения — к примеру, в Лос-Анджелесе основной контингент по части азартных игр (как и потребления рецептурной марихуаны), это люди сильно за 60.
Современная молодежь играет с маркерами старости косвенно: носит бабулины кардиганы, лоферы, пенсионерские усы и одежду с блошиного рынка. А вот бабули и дедули почему-то не пытаются апроприировать образы своих внуков. Фотограф Алекс де Мора сделал съемку с пожилыми людьми для VICE — одел моделей в модные шмотки от Adidas, Champion, Le Coq Sportif и K-Swiss под девизом: это наша старость. Довольно удачная попытка в до-FaceApp-эру заглянуть в наше будущее.
Дабстеп-музыкант Modstep в 2011 году взорвал эфиры музыкальных каналов, когда выпустил клип, где роли угорающей по тусовкам молодежи исполнили неприглядные старики.
Это настолько шокирует, что поневоле заключаешь: насколько же старость изгнана из общества, пожалуй, даже больше, чем инвалидность. Старость — это вызов, и именно эта точка стала опорной для ажиотажа вокруг FaceApp.
Дизайн для богемной буржуазии
Так почему случился хайп? Да потому, что все запретное, протестное, неоднозначное — модно. Старость? Вау. В наши дни любое нарушение правил воспринимается как коммерчески интересный объект в обществе людей с «высокими потребительскими характеристиками». Ибо все уже сказано, и даже появилась новая формация художников — «Новые скучные», которые намеренно делают вторичное искусство, потому что «все было в Симпсонах».
Вот вам доказательства: на арт-рынке самыми дорогими современными художниками являются китайцы, которые рушат конфуцианско-коммунистические устои и запрещены на родине — например, Ай Вей Вей или Чэнь Гуан. Протест — это новая идентичность, новая коммерческая ценность, новый дизайн для того, чтобы его купить.
Я — старый, ахах, смотрите. Голливудские звезды, медийные персоны, ваши друзья — редко теперь найдешь человека до 35, который бы не загрузил себе FaceApp и не метнул немного старости в вашу ленту. Старость больше не страшна, потому что она — новая субкультура, которую мы вдруг сковырнули и примерили на себя, как тот самый бабулин свитер.
Чтобы понять, как мы берем напрокат субкультуры, стоит почитать книгу «Бобо в раю. Откуда берется новая элита» социолога и журналиста Дэвида Брукса. Бобо (bourgeois bohemian — богемная буржуазия) — это новый класс, те самые хипстеры, которые идентифицируют себя, примеряя чужие образы, самые противоречивые и нетипичные. Это пересаженные цветы без корней, которые не растут сами из себя, а потребляют созданные и проданные субкультурные ценности, чтобы менять их, как маски, конструировать, отбрасывать, искать новые. В конечном счете, современный молодой мир — это эстетика, скачанная из интернета, и полное отсутствие этики.
Сейчас уже никому не набьют морду за то, что он «эмо» — потому что никто в поединке ценностей не сможет отстоять свои. Да их попросту нет.
Кстати, о FaceApp. У приложения есть еще опции смены пола и «размещения» на лице улыбки. Последнее — крайне интересная опция. Вы видели когда-нибудь улыбающуюся Кристен Стюарт? Но это не идет ни в какое сравнение с легким холодком под сердцем, когда вот-вот заглянешь в будущее прямо вот тут, в своем смартфоне. Играем дальше.