Галина
Галя смотрела как эта ненормальная Ветка уводит ее внучку, и на душе у нее становилось все светлее по мере того как кукла отходила от дома! И не испортят соседи этой легкости не укорами, не сплетнями. Не любила она внучку, со дня появления не любила! Да что там, как черная бездна в груди поселилась. Ненависти нет, не было- была темнота. Черная, вязкая и как не старалась она прогнать ее - ничего не выходило, и все тут.
Верка приехала неожиданно, вечером, поздно, мать не предупредила, да и была всегда такой их Верка, Веруня... Любила Галя свою дочь единственную девочку в семье, ждала она ее долго, четыре пацана на свет явились, а дочки все не было. А Гале очень хотелось именно дочку! Чтоб помощницей ей была, чтобы шить ее учить, пироги вместе стряпать. Да и платьем ей она давно понашила. Вот и рожала каждый раз с надеждой. Рожала Галина легко, пацанята маленькими были по три килограмма, Федька только, четвертый аж 3700 родился. Да и беременность всю и на поле, и по дому, и за скотиной ухаживала. А пятая беременность сложной случилась. Немощной была, пришлось Анатолию мать свою из другой деревни вызвать на помощь с ребятишками, да и по дому. Галина лежала, да в обмороки падала. Ну и тошнило с регулярностью. Тут то она и поняла, девка у нее родится! За счастье платить нужно. Ну и роды как она предполагала сложные были- девочка аж 4500 и ножками шла... Хорошо врач попался хороший- справился. И их с дочкой вытащил. Ну и конечно назвала она ее Верой.
Только Вера, Верочка, Веруня росла не такой как хотелось матери. Шить да готовить она не любила, все больше проказы по деревне, бегала с мальчишками не отставая. Да и характер у нее был боевой! А Галине по хозяйству больше Федор помогал. Он не знамо в кого вышел ласковый как теленок, и рукастый! В три года уже с матерью пироги лепил, а в пять и шить научился. Отец только плевался- не мужское дело! А Федя льнул к матери, принимался ручонками обхватывал, в щечку целовал. Ну и пусть думала Галина, раз в радость ему. И с тоской смотрела на свою рыжую Верку в разодранном платье с репейником в золотых волосах несшуюся по двору за петухом....
Петя петух ихний был очень злым и клевал ребятню при каждом появление. А Верку особенно не взлюбил! И подстерегал ее то за крылечком, то у колодца выбегал тихо, не шурша и клевал в подвернувшееся место, а потом давал деру! И как Верка не гонялась за ним все было бесполезно. Но однажды Пете не повезло и нагнала его Верочка с лопатой, и как было шею отрубила! Матери принесла без головы, гордо как трофей и глядя горящими глазами сказала:
- Ма, зарубила я его! Сам напросился.
- Ах ты бедовая, что же теперь делать то?
- Суп варить, ма. - И ушла размахивая руками... Руки у нее были такие, живые. При ходьбе размахивала, при разговоре жестикулировала всегда. Да и сама она была живая, подвижная, боевая... Огонь. Верочка.
А голову петуха она тоже использовала... Бабка в соседях была, Нюра - так гоняла ребятню крапивой, за то, что огород топтали. Ну и ябедничала, Верочке сколько раз от отца влетало... Да и она сама бывало приложится. Эх. Галина вздохнула. Глубоко, протяжно. Так вот, кровью от головы Верочка на заборе написала" за все приходится платить" а саму голову насадила на ветку, да к окну приставила.... Ну Нюрка старая и орала! А поделом ей будет... Хотя царство ей уж небесное...
Галина встала, прошлась по избе, осмотрелась- как в чужом доме, и тяжело опустившись на кровать завалилась кулем и напряженно уставилась в потолок.
Поздно вечером ягодка приехала, вот уж радости то было у Гали! Прильнула к девочке своей, доченьке ненаглядной! Чай, уж на то время три года не видела! Целовала ее, а она Верочка ее обняла так, прижалась! Как горе какое случилось и плачет. Ох уж Галка испугалась то тогда! А Верочка, ее Верочка- повсхлиповала, а потом запрокинула свою огненную голову и засмеялась, обнажив ряд крупных, белых зубов!
- Ох, соскучилась я мать по родному дому, принимай нас, да пирогами своими фирменными подчуй!
-Нас? И только тогда Вера увидела куклу. Она стояла в сторонке, уставившись своими синими глазами на флюгер, что на крыше болтался. В платье синем расписном, и синих же туфельках. Галка так и подумала кукла.
- Ма, ну что ты уставилась- знакомься это моя дочь Алиса, твоя знамо быть внучка! И схватив мать за руку Вера потащила ее к кукле.
Та опустила голову, внимательно посмотрела на бабушку. Галю аж как озноб пробрал от этого взгляда, и протянула обе руки. Она обтерла свои распухшие от работы руки о край передника, и аккуратно словно фарфоровые взяла маленькие ручки своей внучки... Вот тут и навалилась тьма, аж в глазах не зги не видно и сердце так бух, бух... Руки она отдернула и резко развернувшись к дочери, сама не знаю почему дала ей пощечину...
-Мама, ты что? Ну прости меня, прости- что не сказала! Прости, что раньше не привезла! Прости меня, мамочка! Ну ведь закрутилась я, так тяжело было. И беременность тяжелая и роды. Хотя, впрочем, я и не помню ничего! Вообще ничего.
- Верочка, родненькая. Ну как ты могла? Я ведь мать. В подоле чай принесла и скрыла?
- Ну что ты такое говоришь? Муж у меня есть...
- Муж? Да, что это такое! Не весточки не звонка четыре года! Четыре! Я уж не знала, что и думать! А у нее дочь и муж...
- Мам, ну говорю же не помню ничего, беременность сложная была... Болела я.
- Солнышко ты мое родное, - Галина завыла, и снова бросилась обнимать свою дочь.
А кукла стояла. Не проявляя никакого интереса к семейной драме, развернувшейся на её глазах. Внучку Гале обнять не захотелось, вязкая темнота где- то внутри шевелилась при взгляде на эту куклу. Да и Верочка не настаивала. Ну и хорошо.