Жили же люди
Благодаря фабрикантам Морозовым это был настоящий город внутри города. Я бы даже назвала его микрорайоном. Первым в Твери и полноценным по своей инфраструктуре.Когдато это был реальный город, обнесенный забором с двумя воротами.
Впрочем, это не означало, что рабочие морозовской мануфактуры не могли свободно перемещаться. Очень даже могли. Они вообще тут жили, что называется, со всеми удобствами, многие из которых остальным горожанам даже не снились.
Застройка квартала началась в 1856 году со строительства фабрики «Тверская мануфактура». Вместе с развитием фабрики началось строительство жилья для рабочих, общественных и хозяйственных сооружений.
Над планировкой квартала в разное время работали архитекторы А. Э. Эрихсон, К. В. Терский, В. Назаров, А. Федоров и др. Внешние фасады оформлены в переходном от неоготики к модерну стиле. При строительстве широко применялись металлические конструкции (профилированное железо, прокат), железобетонные конструкции прогонов, перемычек и перекрытий.
Когда тут ходишь и узнаешь, что к чему, невольно задаешься вопросом: а чем, собственно, были недовольны рабочие, которые потом, естественно, в едином порыве, подхватили революционные идеи. Общежития по тем временам – это что нынешняя квартира с евроремонтом: печи, централизованное водоснабжение, отопление. Внутри «города» больница, школа, роддом, магазины, библиотека, полицейское отделение. И даже настоящая обсерватория!
«Капиталистыэксплуататоры» (в смысле Морозовы) заботились не только о досуге рабочих, но и об их образовании. Не секрет, что лучшие из работяг отправлялись учиться заграницу.В разные годы в этих домах позднее жили Борис Полевой, Владимир Зельдин и Михаил Круг.
Блуждая между морозовских казарм, наткнулись на останки кошки. Ктото из моих спутников заметил: «Судя по выражению ее морды, она умерла от беспросветной тоски».
Об ужасающих условия, в которых здесь и по сей день живут люди, писанопереписано и даже по ОРТ показано.
Входишь в подъезд (какие домофоны, о чем вы?), поднимаешься по лестнице, не дотрагиваясь до разрисованных обплеванных стен, входишь в темный огромный коридор с комнатамиклетушками по обе стороны, у каждой глухие деревянные ящики на замке (там стиральные машинки, как нам объяснили). Какой нынче векто на дворе, говорите?
Через несколько минут начинаешь подкашливать, чувствуя, как запах, вкус, яд плесени пролезает в легкие. А местные не кашляют, привыкли. Посередине коридора маленькие дети играют, не поверите, с айпадом. Не кашляют, им весело. Это мы неженки из «большого» города».
В центре этажа – когдато огромная общая кухня с такой же огромной общей печью. Она давала дому и тепло, и еду.
Душ – общий, один на первом этаже. В очередь, наверное, приходится записываться за неделю.
Одной ногой спустились в подвал (там даже дверито толком не было). Я поняла, что означает ощутить ужас кожей. Однако на нас никто не выскочил: ни твари инопланетные, ни крысы мутантские, ни омерзительные мертвецы. Даже странно. Если и есть место на планете, где они должны обитать, то оно, точно, тут.
Отказываешься верить в то, что все это реальность, что так живут люди! Сегодня! Сейчас! Рожают и растят детей. По некоторым данным это порядка 700 семей. Ктото из них еще помнит, как здесь квартировались немцы в дни оккупации Калинина; ктото застрял с послевоенных времен, дождавшись вместо благоустроенной квартиры перестройки; некоторые – беженцы, но не нынешние, а времен армяноазербайджанского конфликта.
Чужаков тут не любят, встречают хмуро, а могут и агрессивно: «Ходят все, смотрят, и никто ничего не делает».
Хозяйственные люди с руками и мозгами и в таких нечеловеческих условия нашли способ обустроиться. Даже ктото душевую кабину умудрился в пределах кухни соорудить (под замком, разумеется). Но таких мало. Остальные ждут, а вдруг расселят.
Морозовские казармы – головная боль всех мэров Твери и всех губернаторов, сколько их было за последние лет двадцать. Сам по себе комплекс уникален, и понятно, что его надо сохранить, отреставрировать и водить туристов (впрочем, водить их можно и сейчас как в этническую деревню за пределами цивилизации).
Людей надо расселить – тоже понятно. Один дом (тот самый, в котором жил Круг) уже расселили. Сам же дом быстренько был разграблен, стащили даже тяжеленную чугунную лестницу, потом частично рухнул. Говорят, были проблемы даже с тем, что люди отказывались уезжать из почти центра города в современный микрорайон, но на окраине. Сюда привозили даже какогото то ли американского, то ли французского ученого, который подтвердил тот факт, что люди просто уже привыкли жить общей коммуной и по отдельности не смогут. Глядя на идиллические проходки женщинсоседок по широченному коридору, начинаешь в это верить.
Мы от данных условий бытажизни были в ужасе и, кажется, поняли настроение той почившей на тропинке кошки. Но лично меня удивило и бездействие жильцов. Они спокойно ждут, когда к ним придут и принесут ключи от новенькой квартиры. Единицы обустраивают хотя бы то, что имеется сейчас, пытаясь сделать уютнее и чище. Во дворах стоят пусть кредитные, но иномарки, дети, повторюсь, играют с айпадами. Неужели никак не найти денег на ипотеку, которой бы на первых порах хватило хотя бы на нормальную коммуналку?
Или городпризрак каким-то мистическим образом засосал всех к себе навсегда?
Марина Гавришенко (http://www.karavan.tver.ru/gazeta/16310)