Неисповедимы порой пути демократии. Очень много у нее лиц и проявлений. Одно из них венецианское. И лицо это весьма своеобразное. Настолько, что если вы о нем не слышали, то имеет смысл рассказать хотя бы в общих чертах. Говорить в данном случае буду о выборах венецианского дожа.
Вообще как процесс проведения выборов на должность дожа, так и нюансы осуществления им полномочий сопровождались таким количеством разного рода сложностей, что могли отбить желание заниматься этим у кого угодно. Однако ж заниматься приходилось.
Итак, все здесь наверное помнят главную фичу должности дожа – должность эта пожизненная. В общем, не суть важно сколько песка с тебя сыпется, сколько осталось на твоей голове волос и насколько интенсивен твой тремор, лямку, будь добр, тяни. Освобождение от должности – вперед ногами. Случаи досрочной отставки, кажется, можно перечесть по пальцам. В общем, когда наставал скорбный час и дож отходил в лучший из миров, запускалась тяжелый, неповоротливый, скрипучий механизм выборов.
На следующий день после смерти экс-правителя полагалось собрать Большой совет. Насчет размеров совета все не так однозначно. С одной стороны, маленьким его не назовешь. C другой - за 600 лет его существования численность его значительно варьировалась: от 200 человек до 3000 тысяч, но все равно не то чтобы очень много. В любом случае о масштабных плебисцитах речь не шла, пожалуй, никогда – пролезали в него исключительно представители обеспеченных и влиятельных семей, многих из которых оттуда было не вышибить столетиями. Одна семья могла быть представлена сразу несколькими людьми (10-15-20 человек) Ротация кадров, конечно, так себе.
В первое бездожевое утро Большой совет рандомно выбирал из своих рядов 30 выборщиков. К ним предъявлялись следующие критерии: они должны были перешагнуть тридцатилетний рубеж по возрасту и представлять разные фамилии. Правда, уже в XVI веке решили, что 30-летнего жизненного опыта для такой миссии может не хватить и подняли возрастной ценз до 40 лет.
Далее выбранные 30 молодцев приступали к жеребьевке. Вернее как. Приступали, в общем, не они, а специальный мальчик. С мальчиком тоже все не просто. Тут подключались представители исполнительной власти. Члены венецианской синьории устанавливали, кто из них на день голосования является самым молодым и направляли его…помолиться в собор Святого Марка. Задание это, впрочем, имело и вполне утилитарную цель. Молящемуся предполагалось встретить на выходе из собора мальчика и сообщить тому, что в его руки вверена судьба венецианской властной вертикали. Интересно, что было бы, если бы в тот день не было молящихся мальчиков или же мальчик попытался бы отказаться. Описанных прецедентов я не находил.
Мальчика называли ballotino (по одной из версий, именно эта должность породила глагол «баллотироваться») и он, как вы понимаете, предполагался как дололнительная мера защиты от мухлежа и фальсификаций. Доставленный в зал голосования юнец тащил жребий из специальной вазы. После жеребьевки из 30 выборщиков оставалось 9.
Если вы подумали, что эти 9 выбирали дожа, то вы невнимательно прочитали начало поста. Наша «великолепная девятка» приступала к тому, что выбирала еще одну группу численностью 40 человек из членов Большого совета. Чтобы пройти в эту группу каждый из 40 членов должен был получить не менее 7/9 голосов выборной девятки.
Список имен набранной группы из 40 голов представлялся Большому совету. Тут начиналась новая жеребьевка, после которой из сорока человек в ней оставалось 12. Почему? Потому что.
12 выбранных депутатов (для удобства назовем их Апостолами, не сочтите за святотатство) формировала для дальнейшей процедуры еще один список из 25 человек, каждый из которых получил минимум 9/12 голосов Апостолов.
Удовлетворенные своей работой Апостолы возвращаются в зал Большого совета, а тот голосует так, чтобы из 25 имен оставить в списке 9.
Вторая девятка (впрочем, уже и единственная, первая свою функцию выполнила и могла быть свободна) должна была сформировать лист, в котором значились бы 45 человек. Каждый член Девятки предлагал для голосования 5 кандидатов. Чтобы пройти им опять-таки полагалось получить 7/9 голосов.
Процедура отсеивания повторяется. Но из 45 человек на сей раз остается 11. Логика? Просто смиритесь.
Эти 11 господ, в свою очередь, составляют список из 41 человека, утверждаемых Большим советом. Спорить, разумеется, могут очень долго, т.к. именно эти 41 и выберут нового дожа.
В свою очередь 41 финалиста запирали во дворце и мариновали до победного. Тут опять же дискуссии могли длиться не один день, споры велись до хрипоты. Посему действо сопровождалось периодическими перерывами на завтраки, обеды и ужины. А еще сон. Разумеется, тут же, во дворце.
На наиболее ранних этапах финальных выборщиков было 40. Впрочем через некоторое время венецианские тугодумы опытным путем выяснили, что 40 легко делится на два, а это могло завести процесс голосования в тупик. Так и появился еще один человечек. Из этих 41 о кандидатуре дожа должны были договориться не менее 25.
Что интересно, кандидатом на звание дожа мог оказаться как член вышеозначенной выборной коллеги, так и стороннее лицо. И вот если выдвигали кого-то из группы 41, то он как раз из комнаты для голосования выходил (и голосующих снова становилось 40, Карл). Встречаются упоминание, что с 1473 года из членов коллегии выборщиков исключались и те, кого подозревала к ангажированности к кандидатам. Процесс диагностики этой самой ангажированности как-то особо не описан. А жаль.
Как видите, чрезвычайно сложный механизм, который имел все шансы сломаться. Тем не менее, такой многоступенчатый фильтр был венецианцам чрезвычайно дорог, поскольку кумовство в этой среде было очень свойственно. Все было заточено под принцип «Уж лучше геморрная процедура, чем гарантированная быстрая узурпация». Есть теория, что зубодробительные сложности венецианских выборов и предопределили пожизненность должности дожа. Мол, кому хочется запускать все жто часто? Ну это я так, в рамках шутки…
Система дала неочевидные, на мой взгляд, плоды. После ее введения среднее время, которое дож пребывал в своем кресле, сократилось. Почти вдвое. Видать, садили себе здоровье в ожидании вожделенной инаугурации) Хотя, если кроме шуток, дело все в том, что часто люди голосовали за наиболее старого кандидата. Как раз из соображений ротации.
Ну и несмотря на все внешние странности и потенциальные недостатки, система оказалась вполне надежной. Мне удалось найти упоминания лишь об одном читере, который ее обошел и правил аж 34 года, при этом уйдя с поста живым. Звали его Франческо Фоскари.
У Фоскари было два сына. Один быстро умер и для нашей дальнейшей истории совершенно не интересен. Второго сына, Джакопо, вскоре после избрания отца обвинили в том, что он связан с миланским герцогом Сфорца, врагом республики. Дескать, берет у него деньги, на которые раскачивает лодку на родине. Обвинять стала группа во главе с недавним конкурентом родимого папеньки на выборах. Крепкой доказательной фактуры у следствия на руках не было. Поэтому по традиции применили лучшие изыски инквизиционного процесса - пытки.
Не выдержав истязаний, Джакопо во всем признался, после чего был выдворен за пределы Венеции. Отец его отмазать не смог. Впрочем, и бросить значимую тень этим на Фоскари-старшего не удалось. Тот устоял и остался в должности. В общем, эдакая месть ради мести.
...которая, очевидно, не осталась безнаказанной, т.к. лет через пять блюдо, которое принято подавать холодным, таки подали. Один из самых ретивых членов следственной группы, внезапно умер от отравления. Поскольку на тот момент в город после изгнания уже вернулся Джакопо, подумали первым делом на него. И снова стали пытать. Он опять сознался и его услали уже на Крит, сделав из него опасного оппозиционера в изгнании. Джакопо очень злился и начал активно плести заговорщические козни. Узнав об этом, его визави на родине на всякий случай повесили на него госизмену и переписку с султаном Мехмедом, который в иерархии неприятных личностей в Венеции был повыше герцога Миланского.
Короче, путь на родину Джакопо был заказан. Так он в 1457 году на чужбине и умер. А вот отец его пережил и в знак протеста добровольно ушел в отставку, нарушив обычай оставлять должность посмертно. Ну, технически нарушил. Буквально через месяц он скончался, дожив, тем не менее, до 84 лет.