Я словно открывал дверь в глубокое детство. Стоял на пороге дедовского домишки и вспоминал, вспоминал, вспоминал... Взахлёб. Жадно так, глотал все, что мог выудить из воспоминаний, из глубины подсознания, словно пытался вспомнить давний сон. Деда не стало несколько месяцев назад. Я же, не был у него больше, чем полгода. Стыдно, дела, разъезды. Все никак да никак. Постоял на пороге ещё, попросил мысленно у деда прощения за свои бестолковые, а порой даже, некрасивые, по-человечески, некрасивые причины моей занятости. Снял кепку, провел ей по лицу. Мне действительно было жаль, я к деду не попал даже на похороны. Но дед простит, он всегда прощал меня за все шалости, а журил только за самое откровенное баловство. Да, не будет больше этого запаха канифоли в комнате. Скрипов досок пола и однотонного бурчания деда по поводу и без.
– Ээээх, – громко, с болью в голосе выдохнул я, жалея обо всём, – Деда, деда, – вытер со стула пыль и присел на него, рядом с угольной печью. Возле неё дед любил сидеть, паял, читал, изобретал…
– Алло, – звонок немного застал меня врасплох, – да Миш. Я до деда зашел… Когда испытание... Да, давай через пол часика… – Я разговаривал с Мишей, научным сотрудником одной из городских лабораторий и водил пальцем по стене. Нащупал шов, поддернул его ногтем, открылась небольшая дверца, за которой было что-то непонятное мне: две длинных, толщиной с палец, веточки ивы. Торчали словно антенны, в разные стороны. Между ними с десятком проводков и лампами, старыми, добрыми лампам. В самом центре тумблер, в состоянии «Выкл.».
– Да, приеду, – щелкнул, лампа моргнула. Все оставалось таким, как и было, видимо не работает, – Ну давай, все, я выхожу, а то опоздаю.
Я сказал деду «до свидания» и мысленно понимал, нет в доме уже того уюта, который был при живом деде, быстро выветрилось его тепло. Дом был пуст. Снова постоял немного в пороге, закрыл калитку и побежал на остановку.
– Привет, Миш.
– Привет, привет, – протянул руку, мы поздоровались.
– Что у вас там произошло?
– Да мы почти закончили, сегодня ночью запускаем! – улыбка не сходила с Мишкиного лица.
– Неужели машина, которая вызывает дождь будет работать? – Я не скрывал своего любопытства, это было настоящим открытием и прорывом в науке. Все сельское хозяйство расцветет и запахнет.
– Должна. А так, не знаю Лёлик, не знаю. Она собрана, в 12 будем нажимать кнопку пуска.
– Что от меня требуется? Как обычно?
– Ну да, напиши на случай удачи и случай провала испытания материал. А там, по факту, – пожал плечами, – Выложим инфу на сайт.
– А если вкратце?
– Конденсирует влагу в атмосфере, больше пока не могу…
– … А как же мне писать, если у меня ничего нет?
– Да ты напиши про пользу, про эффект, который последует вслед за успешными запуском и прочее.
– Ну ладно, не вопрос.
– Да, вот еще, – полез в сумку, покопался там немного и извлек из неё несколько конвертов. – Это тебе. В одном из них деньги, за прошлую работу, теперь всё, – протянул руку, – Мне пора, будем готовить эксперимент.
– Так когда ждать? – крикнул я вслед.
– Утром пойдет дождь, если все удачно будет, – из-за спины уже крикнул Мишка и быстрым шагом удалился.
Вечером, уже дома: «Такая хорошая погода, интересно, испортят они её или нет?» Бурчит в животе, надо поставить чайник и съесть парочку бутербродов и срочно, срочно дописывать про провал аппарата.
Тяжелый был день, все эти переживания, мотания по городу. Жутко устал. Все хоть закончил и не грех лечь сегодня пораньше. Девятичасовые новости и на боковую. Сон пришел быстро. Вот я стою снова на пороге дедушкиного дома. Совсем еще пацан, все для меня такое большое и необычное. Все дедовы схемы, лампы и снова этот, полюбившийся мне с малых лет, запах канифоли. Какой-то стук, громкий, я поворачиваюсь, шарю глазами по комнате и не могу понять источник грохотания. Точно, это гром, но откуда он, откуда…
Проснулся посреди ночи, за окном шёл сильный ливень и лупил гром, именно лупил, громко, раскатисто, страшно. Неужели получилось, взгляну на часы – половина двенадцатого. Рано, видимо решили не ждать, лопнуло терпение. Я про себя ухмыльнулся, мне показалось это забавным, как группа лиц, в белых халатах, с нетерпением на лице, улыбаясь, нажимают огромный рубильник на причудливом аппарате с кучей проводов и красным набалдашником на конце. И гремит гром. Прямо в кабинете. Я снова улыбнулся.
Позабавятся и выключат, утром будет прелестная погода и настроение, ничуть не хуже погоды. Но я ошибался.
Головная боль не давала покоя и не дала выспаться. За окном лил сильнейший дождь. Надо позвонить Мише и узнать, когда закончится дождь и, надеюсь, головная боль.
***
Шла вторая неделя дождей, сил никаких не осталось. Пригород стонет, его топит со всех сторон. Залиты подвалы, залиты дома и огороды, движение по центральным улицам затруднено, то тут, то там заглохшие автомобили. Людей на улицах нет, занятия в школах и институтах отменили. Вот и польза от этих ученых. Будь они неладны со своими будущими урожаями гигантской картошки. В газете прочитал, что кто-то из горожан, выловил руками огромную рыбину у себя во дворе. До магазина, если найти всё ещё работающий, дойти проблема. Дождь затронул город и часть, не большую, конечно, но все же, пригорода. Поля не размывает и там сухо, ни капли воды, все льёт здесь. После того, как властям стала известна причина столь продолжительных дождей, решили принимать экстренные меры, но выяснилось другое: аппарат, конденсировавший влагу в атмосфере, при помощи каких-то полей, отключать нельзя, это единственный опытный образец. Экстренно созвали всевозможные комиссии. Люди, естественно, волновались и даже были попытки подать в суд и протестовать. Но протест не состоялся, в силу длительных, проливных дождей. А я, все эти две недели просидел на одной картошке. Это все, что осталось у меня из еды.
Звонил Миша, просил еще написать новости про деньги, которые выделило государство на компенсацию пострадавшим. Обещал привезти еды и еще новостей. Еще сутки на картошке.
Звонок в дверь:
– Давай скорее открывай, – слышал я через дверь. Я вылез из-под одеяла.
– Привет, привез пожрать?
– Конечно, нашел работающий магазин, накупил всякой всячины. У тебя интернет не работает что ли? – отдал мне пакет с продуктами и снял промокшую насквозь куртку.
– Ну да, затопило там моего поставщика услуг.
– Да, дела. Натворили мы, конечно. Но у меня хорошие новости.
– Проходи, кинь куртку на стул. – Мишка зашел в комнату, обошел тазик и расстеленный на полу целлофан, крыша дома не выдерживала таких потоков, и умостился на диван.
– Я тебя слушаю, что ты хотел такого серьезного мне рассказать?
– Отложи блокнот, Лёлик, это информация касается только нашего института.
Я сел поудобней. Мишка долго делал вступление, от части даже оправдывался за сложившуюся ситуацию, сказал, что институт был не вправе проводить подобного рода испытания и прочее. Но чем дальше он рассказывал, тем запутаннее все становилось. Вышло так, что аппарат, испытываемый в лаборатории, так и не успели запустить, именно поэтому я услышал гром раньше положенного времени. Но, поскольку общественность считает, что во всем этом погодном безобразии виноват именно он, необходимо его или поломать или отправить туда, по мнению общественности, где от него будет хоть какая-нибудь польза или как минимум, меньше вреда – видимо в космос. Отправить бы его, бедного, например на луну. И конденсировал бы он там влагу, поставили б кучу экспериментов и прочее. А ещё лучше на Марс, для «полива будущих яблонь». Но, помимо этого, Мишка раскрыл еще одну тайну. Совсем уж невероятную. По данным тех же самых ученых, продолжительный дождь вызвал другой аппарат, который находится в черте города и до сих пор продолжает работать. Его поисками сейчас занимаются Мишкины коллеги из другого института.
Я почесал затылок, задал Мишке ещё парочку наводящих вопросов и успокоился. Мы попили горячий чай с булочками, в покупках он оказался не смышлёным. Впрочем, как и я. Они там у себя, в институте, на одних булочках только и сидят и другого не имеют.
– Все ясно Мишаня, а что делать с другим аппаратом, дождь-то не прекратится?
– Вот у нас голову и ломают. Мэр беснуется, пытаются аппарат отследить, но он будто природный, что-то в этом роде.
– Как это, природный? – я начал перебирать различные варианты в голове, но понятия не имел, где искать, в каком углу черепной коробки.
– Ну вот помнишь, мы с тобой с детства ходили с рамками металлическими? То кабель искали, то подвалы старые, – и вытянул руки вперед.
– Конечно, а причем тут это?
– Вот этими рамками, Лёлик, поговаривают, можно и воду искать. Древние умельцы, с помощью прутиков деревянных, умудрялись это делать. Они как бы воду притягивают. Вот если этот эффект усилить, например, в лесу поставить аппарат, который будет умножать многократно этот сигнал, от веточек, то там постоянно будет идти дождь. Понял?
– Да, мне, по-моему, про такое ещё бабка моя рассказывала.
– А что рассказывала-то?
– Ну как, они там в лесу. Не бабка моя, а её бабка ещё, обряды делали, дождь вызывали. Хороводы там, – я пожал плечами и меня осенило! – С прутиками как раз, – я глотнул чай из стакана, потёр лоб рукой, – ивовыми…