21.04.1671 в шотландском Эдинбурге появился на свет – Джон Лоу (или Ло, если произносить его фамилию с французским акцентом). Члены его семьи были потомственными банкирами и ювелирами, поэтому Джон уже в 14 лет решил стать частью семейного бизнеса. В конце 1688 года умер отец Джона, после чего его стали привлекать к изучению банковского дела. Но беспечного юношу все больше стали увлекать азартные игры и молоденькие светские красавицы.
Принимая участие в карточных играх в Лондоне, Джон лишился весомой части своего состояния. В первой половине апреля 1694 года состоялась дуэль с дворянином Эдвардом Уилсоном, которого Лоу смертельно ранил. Не удивительно, что причиной перепалки стала женщина. В лондонском суде Джону был вынесен неутешительный приговор. Его признали виновным в умышленном убийстве и приговорили к высшей мере наказания – смертной казни. К счастью, героя нашего повествования вытащил из тюремного заключения брат Уилсон и опальный дуэлянт был вынужден бежать на континент.
Добравшись в Нидерланды, Лоу заинтересовала деятельность столичного банка, который славился своей уникальной кредитной системой. Позже, он перебрался на Апеннинский полуостров. Привлекательные своим развитым банковским капиталом итальянские города – Генуя и Флоренция вызывали у Джона неподдельный интерес. После возвращения домой, Лоу представил на рассмотрение парламенту свой план по реорганизации национального банка Шотландии. В этой инициативе ему было отказано, и настойчивый финансист предложил свою профессиональную помощь представителям английского правительства. И вот незадача, опять Джон потерпел фиаско. Скитаясь по европейским столицам, предприимчивый шотландец в середине 1716 года очутился в кризисном Париже.
Придворные Людовика XV встретили его с надеждой на скорое разрешение катастрофической ситуации в государстве, и Лоу презентовал им свое антикризисное предложение. Суть его заключалась в том, чтобы помимо золотых и серебряных монет при торговых сделках использовать специальные банковские билеты, которые именовались банкнотами. Чтобы нововведение вступило в силу и не вызвало протестных настроений у населения Франции, добро на внедрение этой инициативы должен был дать сам Филипп Орлеанский.
Помимо прочих нюансов, нужно было обеспечить возможность обмена кредитных билетов на твердые золотые или серебряные деньги. Толковый финансист привел массу убедительных доводов, что в мае 1716 года, согласно королевскому указу регента, Джону Лоу выдали разрешение на учреждение частного банка. По новому предписанию, государственные повинности теперь можно было уплачивать не только монетами, но и бумажными билетами. Общественности пришлась по душе деятельность нового банка, а через год ценность банкноты рассчитывалась на 20% выше стоимости номинала. Спустя пару месяцев Филипп, который находился под впечатлением от успешного функционирования банковской чудо-системы, подписал очередной указ. После этого все налоговые отчисления и подати на счет государственной казны выплачивались исключительно билетами частного банка шотландца.
Когда Лоу занялся восстановлением Вест-Индской компании, указом Филиппа Орлеанского ему было присвоено право монопольной торговли с Луизианой – большой колонией на североамериканском континенте, расположенной по течению реки Миссисипи, которая находилась под протекторатом Франции.
В конце 1718 года банковское предприятие Джона получило статус «Королевского» и зачислено в ряды государственных учреждений. С того момента, для осуществления всех частных и казенных платежей на территории Франции, использовались билеты банка Лоу. В качестве разменных монет все еще была актуальна звонкая мелочь. Постепенно, компания монополиста Лоу подмяла под себя контроль над табачными откупами, а за ними и разнообразные подати. После объединения с Ост-Индской компаний и предприятиями Гвинеи и Китая, начиная с 23.05.1719 предприятие Д. Лоу стали величать «Компанией всех Индий».
Исходя из этого, Джон получил разрешение единолично заниматься всей заморской торговлей Франции. Хитроумный шотландец дал распоряжение о выплате дивидендов по акциям, размеры которых составляли 120%. Такой рост вызвал небывалый спрос у людей, которые желали стать акционерами компании. Лоу без устали расхваливал несметные богатства зажиточной Луизианы. В маркетинговых целях были опубликованы различные картинки, на которых была изображена райская жизнь поселенцев Америки.
С опровержением предоставленной Д. Лоу информации выступил бывший губернатор Луизианы и моментально был заключен в Бастилии. В голове Джона крутилось множество идей с грандиозными планами по заселению и освоению этой благодатной территории. Его компания занималась продажей огромных участков заокеанских земель. К тому же, Джон заблаговременно договорился о выплате всех акционных дивидендов на целый год вперед, намереваясь покрыть возникшие расходы, выпуская новые акции.
Заниматься спекуляцией начали практически все парижские жители – обеспеченные аристократы и даже последние бедняки.
Банк Джона находился на самом отшибе Парижа, в предместье святого Антуана, на неприметной улочке Кенкампуа. Сложно догадаться, что именно в этом месте спекулянты занимались торговлей акциями. Круглосуточно по периметру улицы стояли роскошные кареты ловких торговцев, которые в течение дня на спекуляциях зарабатывали себе целое состояние. К примеру, у одного игрока было настолько много денег, что он не знал куда деть такое богатство. Под пьянящим влиянием быстрой наживы он предлагал огромную сумму тому, кто доставит ему в жаркий летний сезон немного снега из Овернских гор.
Что касается Джона, то он приобрел себе несколько видных поместий и небольших замков. Но самую большую выгоду от этих махинаций поимел, конечно, регент. Ему быстро удалось расплатиться с долговыми обязательствами и он мог опять растрачивать любые суммы на удовлетворение собственных нужд. Он мгновенно позабыл о двух годах унижений, когда он «ползал на коленях», чтобы выклянчить деньги у французского парламента.
Впредь, за покупку акций Лоу просил взамен кредитные купоны «Королевского Банка». По словам экономистов, этот период стал точкой отсчета от появления первых бумажных денег. Не зря Карлу Марксу пришло на ум назвать Джона – первооткрывателем кредита. Шотландец получил статус генерального финансового контролера от Филиппа Орлеанского и был включен в качестве действительного члена в Королевскую академию. Всех умиляло, что Лоу вначале не придал особого значения явным признакам надвигающегося краха.
Его «объединяющая все Индии» компания не достигла поставленных на нее коммерческих целей и задач. Выручка от торговли между колониями не окупала даже строительство кораблей. Французы крайне неохотно отправлялись колонизировать американские земли. В устье Миссисипи изголодавшиеся переселенцы соорудили маленький поселок. Придворные прихвостни в столице Франции дали поселку звучное название – Новый Орлеан, с намеком на участие в этом действе Филиппа Орлеанского.
Кредиторы без каких-либо подозрений продолжали получать на руки бумажные деньги. Идея выпуска бумажных купюр выглядело очень соблазнительно. В итоге правительственные чиновники Франции напрочь забыли о чувстве меры и вскоре золотые запасы государства стали на порядок меньше количества выпущенных бумажных ливров.
Для герцога Бурбонского и его советника кардинала Флери стало предельно понятно, что пришел момент сокрушить единовластие представителей Орлеанского рода, освободить короля от их влияния и взять бразды правления в собственные руки. Они предоставили в качестве оплаты в золотом эквиваленте огромную сумму банковских купюр, полагаясь на то, что Джону не удастся расплатиться. Однако после опустошения банковских хранилищ, ему удалось выполнить финансовые обязательства, а герцогу понадобилось три больших кареты, чтобы увести баснословные 60 млн. ливров!
Филиппу Орлеанскому пришла в голову идея подорвать доверие людей к разменной монете. Апогеем этого коварного плана стало издание указа о ее «порче». Французов принуждали сдать в казну монеты из золота и серебра старого образца в обмен на новую партию, но уже худшей пробы. Этот указ не снискал доверия у общественности, но за ним последовали еще более суровые предписания. Спустя пару месяцев вес монеты из золота менялся 28 раз, а из серебра – 35.
После начала падения курса акций, Джон приказал своим подчиненным вести скупку акций на северной окраине улицы Кенкампуа, а продажу – на южной. Отчаянные попытки повысить спрос на акции не увенчались успехом. Безудержная спекуляция бумажными купюрами и акциями подошла к логическому концу и все держатели банкнот пытались быстрее от них избавиться. Они занялись скупкой земельных участков, поместий, ювелирных украшений, дорогой мебели и старинной посуды. Цены демонстрировали астрономический рост.
В банковские учреждения все чаще стали приносить билеты для обмена на золото. Это стало причиной появления указа об ограничении суммы выплат: свыше 10 ливров серебром и 300 ливров золотом. Нарушения этого предписания карались наложением огромных штрафов. К тому же, для оплаты векселей могли использоваться исключительно банковские билеты. Лоу удалось притворить в жизнь еще несколько указов.
К примеру, французы не имели права владеть серебряной посудой, носить драгоценные украшения, иметь в наличие большее 500 ливров звонкой мелочи. В марте 1720 года, Д. Лоу продекламировал о том, что банкноты – это единственное средство денежное при осуществлении платежей на сумму более ста ливров. Чтобы кардинально пошатнуть позиции спекулянтов, утвердили стабильный, устоявшийся курс акций – 9 000 бумажных ливров.
Не устояв перед общественным натиском, регент издал указ об аресте Д. Лоу. Но все документы банка и проверяемой компании полностью соответствовали букве закона, в отличие от плачевной ситуации с финансами королевства. Спустя двое суток Джона освободили, а его должность генерального финансового контролера досталась его давнему оппоненту – канцлеру Д’Агессо. Первый его шагом на новом посту стало снятие всех ограничений на хождение золотых и серебряных монет.
Ясно понимая, что афера кредитными билетами близится к завершению, народ стал ломиться в банки в надежде завладеть оставшимися золотыми запасами. По велению Лоу банки всячески сопротивлялись, совершая обменные операции, но их хранилища опустошались с невероятной скоростью. На фоне сложившейся тяжелой ситуации, шотландец принял для себя, как оказалось, роковое решение.
Ранним утром 17.06.1720 посетители банка увидели на двери объявление о том, что только самые мелкие десятиливровые билеты можно обменять на золото. Это вызвало негодование у пришедших, они толпились у входа, ругались и трясли над головой сотнями билетов. Все опасались, что обменные операции и вовсе прекратятся. Разъяренная толпа устроила страшную давку. Люди требовали четвертовать шотландца, которого не так давно боготворили. На поместье Лоу было совершено нападение. Самому Джону по счастливой случайности удалось избежать неминуемой расправы. Он переждал опасность в парижском Королевском дворце Пале-Руайаль.
В воздухе столицы витали панические настроения. Париж захлестнули массовые самоубийства. Афера шотландца закончилась колоссальным банкротством. Другого развития событий даже не предвиделось: государство, имея в наличие 700 000 000 ливров твердых денежных знаков, выпустило бумажных купонов на сумму более 3 миллиардов ливров!
Слухи о везение Лоу, который ушел от возмездия, вызвали в палатах парламента искреннее разочарование. После бурных рассуждений на заседании решили снять с компании Д. Лоу все имеющиеся привилегии. Даже принимая во внимание протекторат регента, который продолжал оберегать шотландского махинатора и выдал указ проводить собрание парламентариев в столичном пригороде, было предельно ясно – выстроенная система банковских билетов имени Д. Лоу потерпела сокрушительное фиаско.
7.04.1721 года считается днем ликвидации «Компании всех Индий». Полновластным правителем теперь становился герцог Бурбонский. Регент был вынужден признать государственный банковский долг перед своими акционерами и вкладчиками, и взвинтил на более высокий уровень налоговые сборы. Ликвидировать махинации «Королевского банка» и компенсировать образовавшуюся дыру в бюджете было поручено братьям Пари – лучшим финансистам Франции, которые поимели с этой операции солидный кусок.
Главному виновнику кризиса Джону Лоу в конце 1720 года удалось улизнуть от рук правосудия и покинуть Париж. Все его нажитое нечестными методами имущество подлежало конфискации.
Знаменитый аферист обосновался в итальянской Венеции. На хлеб он пытался заработать, играя в карты и курсируя по игорным заведениям Дании, Италии, Англии, но в конечном итоге, окончательно разорился. Известно о попытках шотландца представить Венецианской республике какие-то интересные финансовые проекты, но к его нескрываемому сожалению, они были отвергнуты.
Смерть настигла его 21.03.1729 года. Пневмония не оставила ему никаких шансов, а в свою очередь Джон оставил после себя только пару картин и один единственный бриллиант, стоимостью 40 тыс. ливров.
Ещё больше интересной информации на нашем сайте
https://marviher.club
Наш канал в телеграм
https://t-do.ru/joinchat/AAAAAEHED09Wyn-x573JFw