Письмо Мартина Майера своей жене от 30.10.1943
«Мое доброе, верное сердце!
Ты так долго ждала мою почту, я очень сожалею, но, к сожалению, это не зависело от меня. У меня не было ни минуты, чтобы написать тебе пару строк. Последние дни снова были жаркими, но теперь они прошли. Об этом я тебе расскажу поподробнее ниже.
Недавно я снова получил от тебя письма: № 307, 317 и 319. Большое спасибо. После войны мы будем жить и радоваться, но только если все это переживем. То, что родственники были довольны твоим визитом, я себе хорошо представляю. Я бы тоже хотел поехать. Но кто знает, когда наступит праздник? Я также очень удивился письму Герхарда. Кажется, ему сейчас скучно. Пришло время, когда он даже написал мне. Я рад, когда вы пишете в своих письмах, что вы в порядке. Что там делает мой маленький Струппи? Теперь я хочу рассказать вам кое-что о войне, которая происходит здесь.
Уже 4 октября в секторе нашего соседнего подразделения мы заметили большие перестрелки. 6 октября мы были предупреждены и к нашим позициям было стянуто все вооружение. Вечером мы направились в направлении грома пушек и больших пожаров. Мы прибыли ночью, поставили оружие на место и сразу же начали вести огонь. За 2 ночи и 1 день мы выпустили 2000 гранат. Нам удалось остановить врага на нашем направлении. Русские стреляли и постоянно атаковали низколетящими самолетами. Это был адский театр.
Вдобавок было холодно, потому что там не было жилья. И место для ночлега было трудно найти. Там мы находились почти 14 дней. Мы всегда сопротивлялись атакам противника, однако он все дальше продвигается на запад. Потом неожиданно русские снова начали нас обстреливать. Мы даже не могли выбраться из наших нор. Наконец, стало темнеть и огонь постепенно начал стихать.
Мы взяли наше оружие (все, включая каждый около 1 Ztr.), и побежали, спасая свои жизни. Русские уже вломились на наши позиции. Когда мы добрались до места, где стояла наша машина (это было в лесу), то в нее попал снаряд. Осколками она была наполовину разбита. Сев в разбитую машину, мы взревели, без тормозов, без резиновых шин. Во всяком случае, нам удалось оттуда выбраться.
Перед нами уже все горело. Мы остановились на берегу Ловати. Русские тогда подходили медленно, но неуклонно. Днем саперы взорвали мост через Ловать, хотя мы были еще там. Становилось темно и страшно, потому что русские могли незаметно подкрасться к нам. В 20:00 мы остановились, быстро построили небольшой мост через реку и поехали. Еще раз нам удалось сбежать от Иванов. Теперь пришло время медленно выходить из котла.
Фронт шел так: [Набросок]. В точке выше мы стояли над рекой и в ту же ночь разместились на кладбище +++. Здесь мы окопались между могилами и наводили артиллерийский огонь. На следующий день мы вернулись к линии Пантер. Эта позиция была создана нами с целью выравнивания линии фронта. Так что я снова ушел. Это были захватывающие и интересные часы, но также полные трудностей. Нам приходилось спать на открытом воздухе и в норах.
Утром вы окоченели и стали абсолютно белыми. 3 недели не мылись, не брились. Грязная и пронизанная, борода как у Иисуса. Но поверьте мне, 3 недели без крыши над головой в жуткий холод. Вчера мы забрались в дом. В нем мы топили печь и хорошо спали, хотя дом был под сильным артиллерийским огнем противника. Но нам было все равно. Сегодня, однако, мы снова закопались в землю.
Сейчас строим бункеры. Да, дорогая, это война. Здесь не наденешь чулок, ни перчаток, ни пальто. Поэтому ты должна быть очень добра ко мне, когда я приеду в отпуск. Пожалуйста, пришлите мне ножные тряпки, если возможно, 2 пары, в конвертах размером 40 х 40. Может быть, есть кусок старой ткани. Теперь я хочу закончить на сегодня. Жди меня милая, много поцелуев ты получаешь от меня. Я всегда остаюсь влюбленным
Твой верный Мартин»
оригинал письма