Ломкин не хотел появляться на свет и, по словам матери, они оба чуть не умерли при родах. В семь лет у него обнаружили порок сердца, который, впрочем, не очень мешал жить, зато помог получить белый билет. Умершего рано отца Ломкин помнил фрагментарно. Как отец нёс его на плечах, а он в истерике колотил отца по щекам. Или как мать подошла к отцу и вдруг обняла, а отец как-то неуверенно положил большие руки ей на спину. Ломкин страшно испугался. Он никогда не видел, чтобы родители прикасались друг к другу.
Мать уставала на работе и по вечерам была не в настроении. О Ломкине заботилась бабушка. Однажды Ломкин спросило ее о Боге. "Если он и есть, – ответила бабушка, – то ему на нас плевать с высокой колокольни". В погромах девятнадцатого она потеряла родителей, в войну – брата и сестру. Маленький Ломкин старался представить себе Бога, который стоит на высокой колокольне и плюет на них с бабушкой.
Ломкин был хорош собой и рано начал этим пользоваться. В 14 подцепил нехорошую болезнь. Со временем стал настоящим Казановой.
Мать вышла замуж и собралась ехать в Израиль к родственникам мужа. Ломкин (тогда 20) эмигрировать не хотел, но это была хорошая возможность развязаться с утомившим его романом. Отвергнутая девушка наглоталась таблеток, но ее вовремя вырвало.
В Израиле Ломкину не нравилось все, кроме женщин. Познал он евреек марокканских и польских, йеменских и эфиопских, отвечал на страсть дочери швейцарского миллионера, но так и не смог ни на ком остановиться. Бабушка очень переживала, а переехавшая в Канаду мать дразнила «*издострадальцем».
Скрыв порок сердца, Ломкин решил бежать от женщин на войну. Но в боевые части не взяли, а скучать “джобником” не хотелось. Признавшись в обмане, он демобилизовался по болезни.
Закончил архитектурный, но работал компьютерным дизайнером на дому. Переехал в Тель-Авив. Купил по дешёвке запущенную квартиру на злачной приморской улице и перевез к себе бабушку. Рядом был публичный дом. После смерти бабушки целый год читал по бумажке кадиш и не брил бороду. Обрюхатил медсестру, которая за бабушкой ухаживала. Медсестра вернулась на Филиппины и родила девочку.
На похороны матери в Канаду Ломкин не поехал.
Продал безумно подорожавшую квартиру и бросил работу. Путешествовал. Шестидесятилетние решил встретить в Москве, где не был почти сорок лет. В самолёте отец и бабушка приснились так отчетливо, что проснулся в слезах.
На месте дома, в котором родился, стояла церковь. В торговом центре у Кремля увели мобильный. Могилу отца на Малаховском кладбище нашёл легко, по детской памяти. Текст молитвы остался в украденном телефоне и он постоял просто так. Присел на скамейку у соседней могилы.
Перед закрытием его углядел кладбищенский рабочий. Ломкин лежал на земле, видимо, упав со скамейки. Ни документов ни телефона при покойном не оказалось и тело отправили в морг, до востребования.
На объявление в СМИ никто не отозвался и Ломкина похоронили в общей могиле вместе с бомжами и другими неопознанными телами.
Другие новеллы Максима Стишова
