Глава 3.
Колосай завис над макушками деревьев, когда Борогул вышел на белый свет, из полумрака рытни волхва. Щурясь от пронзительного света припекающего солнца, стал глазами искать Ратибора. И не найдя его, уже было собрался идти до дому, как вдруг заметил торчащие ноги из пышного куста ивятника. Подойдя ближе, он увидел, как, укрыв лицо тряпичной котомкой и спрятав кисти рук, от назойливых комаров, в штаны, посапывая, дрыхнет Ратибор.
- Простота хуже воровства, - толкнув своего брата, проговорил Борогул; - вставай, а то закат проспишь. Ратибор сел, не соображая, что у него на лице так и продолжает болтаться тряпичная котомка.
- Какой закат? - неуверенно спросил он, всё ещё не очнувшийся от сладкой дремы.
- Ты хоть бы чичи свои открыл, а то с тряпкой на глазах мало что сможешь увидеть, - вздёрнув брови вверх, слегка улыбнувшись, сказал Борогул, наклонившись, закрыл полнеба своим скало - подобным торсом.
Ратибор, наконец, сообразил стянуть со своего лица котомку, сразу же отмахнулся от назойливо жужжащих комаров, но глаза так и не открыл.
- Если так и будешь стоять с закрытыми глазами, оставлю дома, - грозно предупредил его Борогул. Глаза Ратибора распахнулись, точно две голубых звезды, уставились с надеждой на Борогула.
- Что? - Всё ещё не понимая своего состояния, спросил Ратибор; - Что, Кирий отправляет тебя. - Он осёкся;
- - Нас, в чужие земли, так? - Он ещё с большей мольбой в глазах смотрел на своего брата.
- Тебе-то, зачем со мной идти? Тебе и так хорошо дрыхнется под ивой, так что до холодов и домой можно не показываться, - еле сдерживая улыбку и делая вид, что он уходит, молвил Борогул.
Последние капли дремоты покинули Ратибора, придав его мышцам сил.
- Стой! - гаркнул он; - куда пошёл? Я с тобой, даже если и ты не возьмёшь меня, я, все равно попрусь за тобой по пятам. Понял!
- Да понял я, понял. Чего орать-то? Со мной, так со мной, - усмехаясь, сдался Борогул, махнув своей могучей рукой.
Облака, застыв на небе, впитывали в себя последние, багряные лучи солнца, наливаясь, как будто спеющие фрукты. Всё вокруг успокоилось и замерло, готовясь к ночному сну. Лишь только мошка и назойливые комары, почуявшие прохладу, ринулись на свою кровавую охоту, назойливо мешая своим жужжанием всадникам.
- Дался я вам, - не выдержав беспардонного кровопускания мелкой точно ушко иглы мошкары, завопил Ратибор. Он совсем позабыл о своём отдыхе, беспорядочно махая руками и хлопая по всем своим частям тела с явным выражением раздражённости.
- Борогул, давай поскачем быстрее, а то эти твари сожрут наших коней, а когда нам придётся идти пешком прикончат и нас.
- Тут столько погани не наберётся, чтоб тебя за раз сожрать. А вот коней запоганить могут. - Борогул пришпорил коня, пустил его в вольный скачь на встречу спасительному ветру.
– Им только свистнуть, как со всего белого света налетят, потом и кустом не отмашешься, - проговорил Ратибор, рванувший следом за братом. Верхушки елей поглотили диск колосая, но всё же великий Род оставил часть белого света, чтоб упыри да криницы не шибко разгуливали в тёплые летние ночи.
- Завтра к вечеру должны будем добраться до Варяжского моря, наймём там насад или наймёмся сами в насадники. Затем к ромеям, шеи их хилые мылить, - с усмешкой проговорил Борогул, глядя в довольные глаза брата, скачущего бок о бок с ним; - привал сделаем под утро, коням дадим отдохнуть, да и сами вздремнём малость.
Серость бесцветной ночи поглотила всё вокруг, точно с последними лучиками солнца исчез и весь цвет дня. Казалось, что глаза обманывают, по всем ощущениям в округе ничего не изменилось, и яркие цвета должны были быть, но их не было видно.
- Борогул, - окликнул брата Ратибор; - знаешь ли ты, почему ночью нет цвета, а днём его хоть отбавляй. Борогул с удивлением посмотрел на своего брата, точно он спросил то, что он должен был знать чуть ли не с рождения, проговорил. – Ну, брат даёшь ты, что не православный, или Род тебе не дал дух-ум, пропустил наверно, только дух дал, а ум придержал там, у себя в Вирии.
- Зато тебе его напихал, что аж из сапог вон вылезает, - надув губы, произнёс Ратибор.
- Не обижайся, я тоже не знал многого в твоём возрасте, - рассмеявшись, ответил Борогул; - Кирий многому меня научил, я слышал все его рассказы. И про цвет, исчезающий ночью, он мне тоже рассказывал.
Ратибор восседал на своём коне, развесив уши, и как всегда, когда слушал брата, челюсть у него отвисала до самых колен.
- Рассказывай, не томи; - взмолился Ратибор.
- Переплут и Велес поддерживают порядок в живом мире, следят за поддержанием пути великого рода в природе. Сам должен понимать, что природа это то, что находится при Роде, - понял.
- Ну, а причём здесь исчезающие цвета, - нетерпеливо запротестовал Ратибор.
- Причём, причём договорить не дал, а уже спрашиваешь. Так вот, Ярило, святой дух, и Сварожичь, священный огонь, через сваргу синью посылают божественный разноцветный свет, как Род дуга, он сам по себе невидим, но ощутим, и каждый знает какой ему цвет взять себе, таким ты его и видишь в божественном свете. Но ночью, божественный свет иссякает, уходит набираться новых сил, тогда то и приходит время упырей. А раз нет ночью божественного света, то и цвета нет, так как только божественный свет дает миру краску.
- Врёшь ты всё, - произнёс Ратибор; - я не знаю, каким цветом я должен быть, да и ты думаю тоже, а цвет мы всё же имеем. Ночью, когда горит огонь лучины или костра, то все вокруг тоже окрашивается, и божественного огня я не вижу.
- И впрямь ты – недотёпа, - смеясь, заметил Борогул; - Сварожичь управляет и видимым и невидимым огнём, поэтому мы и видим вблизи пламени цвета, поэтому мы сжигаем своих покойников, ведь видимый огонь хоть и священен, но причинить вред душе не в силах, он лишь помогает духу, освободиться от мертвого тела.
- Складно всё у тебя, получается, может, сам придумываешь на ходу, - поддел брата Ратибор.
- Всё, хорош, трепаться, вон уже и колосай виден, там вон в валежнике и устроимся.
Ратибор в недоумении посмотрел на брата. Крепостная коновязь красовалась двумя вороными, лоснящимися на солнце, конями. Это было настоящее богатство, вызывающее восхищение у жителей веси. Коней тех оставил братьям отец, вернувшись из похода, где пески бескрайним морем раскинулись огромными валунами от виднокрая до виднокрая. Сам гуннский князь, обещавший любое, что попросит его любимый надгуртный, пришел в ярость, когда их отец попросил кобылу, что явно была беременна, именно ту, что приметил для себя князь. Но делать было нечего, пришлось гунну выполнять своё обещание и отдать кобылу. Когда кобыла ожеребилась двойней, Борогулу было шестнадцать весён, а Ратибору - четырнадцать. С тех пор прошло три года, жеребята окрепли, стали самыми лучшими скакунами в округе, кобылиц под них приводили аж из соседних весей. Даже у князя Карелы, Мирослава, были жеребята от этих вороных коней.
Зачуяв приближение хозяев, а скорее родных им людей, кони в нетерпении забили копытом, предвкушая резвый бег, перегоняя ветер и выбивая слёзы из чёрных, точно уголья, конских глаз.
- До веси без поблажек я первый буду, - крикнул Борогул, скачущему впереди Ратибору.
Кони рванули, чуть ли не одновременно, поднимая, копытами брызги росы и вырывая клочья сырой земли, на радость глазеющим воинам. Ветер охватил скачущих, вышибая потоки слёз из сверкающих азартом глаз. Зеленеющая листва слилась в мерцающий всеми оттенками лета покров. Борогул, как ни старался подгонять своего коня, но расстояние между ним и Ратибором не сокращалось, словно между ними была незримая движущаяся стена.
- Ну что же, хочешь жёсткий вариант. Получай! - И Борогул на удивление своему брату остановил коня и направил его в густые заросли притропинного ивятника. Конь пошёл медленно, но зато прямиком к зеленеющим дерновым крышам веси, когда Ратибору приходилось закладывать крюк по тропе.
- Вот же гад, - поняв задумку своего брата, проговорил Ратибор, - ты ещё пожалеешь, что подсказал мне путь. - И он, не сбавляя скорости, ринулся на виднеющуюся за порослью молодого кустарника поляну, на которой стояли крайние рытни.
Два коня чёрными стрелами неслись к стоящей почти в центре веси рытни. С разных сторон, поднимая клубы просохшей пыли, практически одновременно подлетели к добротной рытни. Всадники соскочили и ринулись к коновязи, толкаясь, мешая друг другу первому привязать коня к коновязи. Но тут рука Борогула дотянулась до жердины коновязи и одним движением пальцев накинула петлю на коновязь.
- Всё, я первый! - Вскинув руки вверх, крикнул Борогул. - Хорош, ты уже толкаться, а то зашибёшь на смерть, потом всю жизнь себя корить будешь.
- Тебя зашибёшь, - ответил улыбающийся Ратибор, - чтоб тебя зашибить, таран надобен, а к нему ещё с десяток бойцов.
- Врать то ты, горазд был всегда, - похлопав по кряжистому плечу своего брата, молвил Борогул.
В рытни было прохладно и свежо, расслабляющий холодок проникал в горящие мышцы, снимая жгущую всё тело усталость.
- Собирайся по-походному, - скомандовал Борогул; - бери только оружие, и ничего лишнего.
Ратибор, рассчитывающий хоть на несколько минут сна, стоял и в растерянности моргал глазами, как бы отгоняя охватывающую разум усталость.
- Не стой ты, как пень посреди поля. Хватай живей свои манатки и в путь. Выспишься в седле, путь долгий.
Большое спасибо, что дочитали до конца. Буду вам очень признательна, если вы поставите лайк данной статье и поделитесь ей в своих соц сетях (нажав на логотип соц сетей ) Подписывайтесь на канал.
Приглашаю подписаться на мой канал в ютубе https://www.youtube.com/channel/UCj4d3S9of8jLOiDxYcelpGg?view_as=subscriber
честно о себе, о грамотности и проекте:
мой сайт блог http://radosti24.ru/