Обо всех своих начинаниях Ольга доложила на экстренном Ученом совете, созванном по ее инициативе.
Институт загудел. Его коллектив раскололся на тех, кто поддерживал Ольгины начинания, и тех, кто был резко против. К сожалению, первые были в явном меньшинстве. Слишком многие сотрудники имели от вступительных экзаменов приличный доход, слишком крупные деньги платили им родители.
Посыпались неприятности. В основном это были анонимные звонки в партком института. Неизвестные доброжелатели утверждали, что Туржанская хочет единолично распоряжаться набором. Кончилось тем, что обозленная наветами Ольга предложила самому Рябушкину подобрать диктант. Он засмеялся и выдвинул встречное предложение:
— Поскольку все диктанты в этом сборнике примерно одинаковой трудности, давайте заготовим конверты с номерами страниц, где они начинаются. И предложим самим абитуриентам вытащить себе диктант.
— А что? Это идея! — обрадовался ректор. — Тем самым мы поднимем подорванное доверие в нашу честность. А то такие разговоры ходят — уши вянут!
— И пусть на каждом экзамене присутствуют представители парткома, деканатов и родителей, — предложила Ольга. — Поставим им пару отдельных столов, пусть наблюдают. Чтоб никто не мог нас упрекнуть в необъективности.
На встрече с абитуриентами и родителями ректор рассказал, как будут проходить экзамены и что делается для их пущей объективности. Ведь равные стартовые условия — благо как для будущих студентов, так и для самого института. Поскольку ничего не понимающий студент — несчастный человек.
— Попробуйте выслушать два часа лекцию на китайском языке, — убеждал ректор родителей, — каково вам придется? А ведь то же самое испытывает студент, не чувствующий призвания к точным наукам. У которого знание математики — на уровне начальной школы. К нам и такие зачастую стремятся поступить — причем всеми правдами и неправдами. И на это их толкают папы с мамами, не понимая, какую участь они готовят своим детям. Поступают, потому что у нас военная кафедра, чтобы армии избежать и получить хоть какой-нибудь диплом.
Так вот, отныне этого не будет! Все будет по-честному! По крайней мере, мы к этому стремимся.
Известия о новых порядках на вступительных в Политехническом быстро разлетелись по городу. Даже в местной газете появилась об этом небольшая статья. Открытость, с которой институт решил проводить прием, не могла не сыграть своей положительной роли. Теперь уже никто не упрекал экзаменационную комиссию в необъективности. Поэтому Ольгиным недоброжелателям пришлось смириться с неизбежным и принять его как данность.
Для всех желающих были организованы десятидневные платные подкурсы. Их проводили лучшие преподаватели вуза — а не кто попало, как прежде. Теперь на этих занятиях никто не играл на последних скамейках в карты, не читал детективов и вся аудитория была забита слушателями под завязку. Многие из них потом утверждали, что получили там знаний больше, чем за год занятий с платным репетитором.
Больше всего Ольга жалела ректора. Из самых разных инстанций ему ежедневно звонили с просьбами и требованиями поддержать сынков и дочек власть имущих родителей. Их институт был в городе на отличном счету, и потому многие папы и мамы стремились запихнуть туда своих нерадивых чад любыми путями. Но в новых условиях это становилось практически невозможным.
— Давайте устроим им индивидуальные консультации, — предлагала Ольга. — Посидим пару часов, порешаем типовые задачи. Пусть учат при нас. Я сама готова с ними заниматься. Иначе... Леонид Александрович, они же вас съедят!
— Ах, Ольга Дмитриевна! — вздыхал ректор. — Им бы вашу сознательность! Да еще кое-кто из них до поры до времени помалкивает. Выжидают: может, их непутевый сам поступит. А когда тот загремит, вот тогда такое начнется! Такой нажим — света белого не взвидишь!
— Но ведь мы выдержим марку? — испуганно спрашивала Ольга. — Мы же родителям обещали сразу вывешивать списки. Как же тогда быть с этими?
— Не знаю. Но что-то придумывать придется. Конечно, это не коснется основного набора. Может, выпрошу несколько мест для кандидатов. В общем, когда упремся, что-нибудь придумаем. Но вас это не касается. Как я уже говорил: если ничего не знает, ставьте двойку.
